Когда мы покинули Кубу. Шанель Клитон
вновь остаюсь одна.
Будь на то моя воля, наша семья не ездила бы на подобные вечеринки, не пыталась бы снискать расположение местного общества. Но дело не в том, чего хочу я. Дело в моей матери, в моих сестрах, в том, что отцу нужны связи, чтобы расширить свою деловую империю и защитить нас от новых ударов.
И, конечно же, как всегда, дело в Алехандро.
Подобрав край платья, чтобы не порвать тонкую ткань, я направляюсь к одному из балконов. Проскальзываю в открытые двери бальной залы и ступаю на каменную террасу. Мой подол подхватывает бриз. Чувствуется легкая прохлада, ясное небо усыпано звездами, светит полная луна. Вдалеке монотонно рокочет океан. Это звук моего детства и моей юности, манящий меня, как пение сирен. Я закрываю глаза, которым вдруг стало горячо, и представляю себя на другом балконе, в другой стране, в другие времена. Что, если махнуть рукой на эту вечеринку и отправиться на пляж: сбросить неудобные туфли, пройти, подгибая пальцы, по песку, намочить лодыжки в океанской воде?
По щеке скатывается слеза. Я никогда не думала, что человек может так тосковать по месту.
Отерев лицо тыльной стороной руки, я перевожу взгляд за балюстраду, на пальмы, качающие листьями.
Какой-то мужчина стоит, опершись о перила. Одна половина его лица скрыта темнотой, другая освещена лунным лучом. Он высокий, волосы светлые, с оттенком рыжего. Руки широко расставлены, плечи натягивают сшитый по мерке смокинг.
Я делаю шаг назад, он поворачивается.
Я застываю.
Вот это да!
Чем чаще ты слышишь от окружающих, что ты красива, тем меньше для тебя значат эти слова. В чем заключается «красота»? Если кто-то считает черты твоего лица приятными, это ведь только дело его вкуса! «Красота» не соотносится напрямую с другими качествами: с тем, насколько человек умен, интересен, смел. И все-таки…
Этот мужчина красив. Потрясающе красив.
Он стоит как на портрете, написанном широкими сочными мазками. Его лицо, словно бы обессмерченное свободными движениями кисти, кажется мне лицом бога, сошедшего на землю, чтобы вмешаться в людские дела.
Этот мужчина раздражающе красив.
Он производит впечатление человека, которому не приходилось беспокоиться о том, будет ли у него крыша над головой и не умрет ли его отец в клетке с восьмью другими заключенными. Он явно никогда не спасался бегством из единственного известного ему мира. Нет, он из тех, кому твердят, что они совершенство, с момента пробуждения и до тех пор, пока голова не коснется подушки.
Он тоже меня заметил.
Золотой Мальчик прислонился к балюстраде, большие руки скрещены на груди. Его глаза начинают путешествие по мне: от темных волос, над которыми мы с Изабеллой, проклиная отсутствие служанки, колдовали целый час, взгляд переходит на мое лицо, от лица на грудь, открытую глубоким декольте, на безвкусные фальшивые бриллианты (из-за них я сама вдруг начинаю казаться себе дешевкой, самозванкой), потом на талию и бедра.
Я делаю еще один шаг