В поисках христиан и пряностей. Найджел Клифф
затрудняли видимость, и чудилось, что направление ветров скорее всего помешает им вернуться домой. Но за красными дюнами мыса побережье тянулось с однообразной монотонностью. Опасности оказались мифом, возможно, распространяемым мусульманами, желавшими держать христиан подальше от своих караванных путей. Эанеш вернулся с победой и был посвящен в рыцари, а Энрике громогласно провозгласил, что тот, мол, превзошел поколения мудрецов и мореплавателей.
Девять лет спустя, в 1443 году он уговорил своего брата Педру, тогда регента после смерти Дуарте, даровать ему личную монополию на все судоходство к югу от мыса Божадор.
Затребовать себе в личную собственность море было самонадеянным шагом даже для предприимчивого принца, и притязания требовалось подкрепить делом. Португальских моряков, обладавших достаточным опытом и к тому же жаждой новых ощущений, было не так уж и много, и Энрике пришлось искать новых рекрутов за границей. Удобно было то, что его личные владения находились в Алгарве (название происходит от арабского аль-Гарб, или «запад»), совсем близко к Сагрешу, плоскому мысу в самом юго-западном уголке Португалии [131]. В непогоду суда, направляющиеся из Средиземноморья в Северную Европу, искали укрытия под его отвесными скалами, и Энрике высылал своих людей навстречу каждому кораблю. Они показывали образцы товаров, какие выменяли или собрали его первопроходцы, рассказывали о том, как принц открыл новые земли и какое там можно составить себе состояние, и улещивали матросов записываться в его флот.
На самом деле корабли Энрике возвращались всего лишь со шкурами и жиром от ставшего уже ежегодным массового боя морских котиков, хотя в 1441 году один капитан вернулся с «десятью чернокожими, мужчинами и женщинами… толикой золотой пыли и щитом из бычьей шкуры, а еще с несколькими страусовыми яйцами, так что однажды к столу принца подали три блюда из них, и они были так же свежи и вкусны, как от любой другой домашней птицы. И мы вполне можем предположить, – добавлял наш информатор, – что ни у одного другого принца в христианском мире не было к столу подобных блюд» [132]. И все равно множество сорвиголов среди моряков не смогли устоять перед посулами Энрике. Альвизе Кадамосто, искатель приключений благородных кровей из Венеции, направлялся во Фландрию, когда его галеру вынесло на берег Алгарве. К нему тут же обратились рекрутеры Энрике и начали расписывать чудеса Африки. «Они столько сообщили в этом духе, – записал он, – что я и остальные премного дивились. И тем они пробудили во мне большое желание отправиться туда. Я спросил, дозволяет ли их господин плыть туда любому, кто пожелает, и мне ответили, что дозволяет» [133].
Денег, как и людей, в Португалии всегда не хватало, и даже имея ключи от казны тамплиеров, Энрике не мог бесконечно оплачивать дорогостоящие экспедиции. В Лиссабоне открыли свои представительства богатые итальянские финансисты, и Энрике выдал лицензию генуэзцам, флорентийцам и венецианцам на оснащение кораблей и спонсирование плаваний,
Позднее считалось, что именно там располагалась академия Энрике. Согласно хронисту Жуану ди Баррушу, Энрике начал восстанавливать уже существовавший разрушенный поселок, позднее переименованный в Вила до Инфанте, или Город принца; скорее всего он задумывался как верфь, обслуживающая проходящие мимо корабли. В середине XV века, когда писал Зурара, он все еще строился и состоял из крепостных стен, небольшой крепости, нескольких домов, но никакой школы навигации там еще не существовало. Собственный флот Энрике отплыл из Лагоша, расположенного южнее по побережью Алгарве.
Gomes Eanes de Zurara. The Chronicle of the Discovery and Conquest of Guinea, transl. C.R.Beazly and Edgar Prestage (London: Haklyut Society, 1896–1898), 1:Огромная добыча была взята как выкуп за трех пленников-мусульман.
Crone. The Voyages of Cadamosto, Альвизе Кадамосто – португальское искажение настоящего имени венецианского морехода Альвиде да Ка’да Мосто.