Аромат грязного белья (сборник). Михаил Армалинский
ринуться уже к ней, чтобы постоять за писательскую братию, а точнее – только за себя.)
Нелл ставила музыкантов по сексуальным способностям значительно выше писателей, ведь те вообще не говорят, а только пиликают, зато они ублажали её повсеместно, то есть гармонично. Вот она – вечная музыка.
Это вовсе не значит, что Нелл не понимала силы слова – она сама ею постоянно пользовалась, то и дело замечая, как люди боятся слов:
Если бы всех нас меньше шокировали слова, то мы все были бы здоровее.
Нелл приходит к великой истине, которую теперь любят время от времени произносить, но так и не научатся повсеместно воплощать:
Слова «аномальный» или «извращённый» при настоящем сексе между мужчиной и женщиной не несут никакого смысла.
Вот человечество существует тысячи лет, а эта основа отношений между любовниками по-прежнему требует защиты от законов, созданных для истязания людей за то, что они смеют испытывать наслаждение. Сексуальные законы в обществе обращены против людей, они отдают людей на расправу моралистам-истязателям-убийцам, которым даются права вершить любые беззакония, основанные на их трактовке якобы божественных повелений. А по сути, любой закон, ограничивающий секс (за исключением такого, что несёт боль или доводит до крови – каковыми были ограничения в Неллином борделе), должен считаться несправедливым, а люди, пытающиеся его провести, – самыми опасными преступниками.
Но задача общества – под предлогом «очищения нравов» наживаться на человеческих страстях, ставя похоть вне закона и тем искусственно взвинчивая цены за её удовлетворение. Ярким примером такого приёма являлось введение сухого закона в Америке, который лишь способствовал повышению цен на алкоголь. Этот закон не удержался долго, потому что его всенародно нарушали и он слишком нарочито шёл против человеческой жажды счастья, находить которое в алкоголе даже при сухом законе было более доступно для всех, чем находить счастье в разнообразной ебле. Если бы, например, разрешили пить алкоголь по домам, но не разрешали бы пить вне дома, то этот закон продержался бы значительно дольше, ибо он скопировал бы успешное многовековое притеснение секса: «ебись дома с женой, но больше нигде и ни с кем». Этот закон даёт хотя бы минимальный легальный выход сексуальной энергии, но конечно же всё равно повсеместно нарушается, хотя продолжает существовать. А ошибка сухого закона была в его тотальности – он загонял человека в тупик, и потому народ взбунтовался.
Нелл точно различает:
Есть люди, которым нравится измываться над людьми, и если у них что-то важное не получается, например секс, то они измываются над людьми ещё больше.
И далее:
Люди, ничтожные в сексе, ничтожны и во всём остальном, разве что они проецируют свою сексуальную энергию на стремление к власти.
А власть они используют для того, чтобы устанавливать античеловеческие законы, лишающие остальных людей того счастья, которого лишены они сами. И в лишении счастья других законодатели