Аромат грязного белья (сборник). Михаил Армалинский
же перевод, судя по всему, был полон неточностей и ошибок, и они в естественном порядке перекочевали в русский текст, куда были включены собственные щедрые добавки. Но сила этой книги такова, что даже многочисленные ошибки и неточности не смогли исказить её дивный дух, светящуюся честность размышлений и человеколюбие автора.
Из воспоминаний Нелл Кимбэлл (1854–1934), несмотря на лингвистические препоны, следовало (я по ходу исправлял перевод согласно английскому оригиналу), что она, начав в 15-летнем возрасте работу проституткой в роскошном публичном доме в Сент-Луисе, прожила яркую и общественно-полезную жизнь, перепробовав почти все возможные амплуа женщины: от пылкой возлюбленной, роскошной проститутки и содержанки до любящей и преданной жены, скорбящей вдовы, заботливой матери и успешной предпринимательницы – владелицы лучших публичных домов в Новом Орлеане и Сан-Франциско.
Пожалуй, лишь одну женскую роль ей не суждено было сыграть – роль бабушки, потому что её единственный сын умер от дифтерита, будучи маленьким мальчиком.
Эта женщина была поистине самородком золота – и волосы у неё были золотые, из-за чего в борделе её называли «Голди».
Родившись в бедной многодетной фермерской семье, будучи полуграмотной девушкой, Нелл превратилась в проницательную и многознающую, тонко чувствующую женщину и, должен сказать, в замечательную писательницу. Она, например, находит такие слова:
Годы проносились, будто боялись, что мы можем их удержать.
Как и всякая хорошая книга, эта тоже наводит на размышления, которыми я спешу делиться с кем попало и незамедлительно.
Чтобы аргументированно объяснить, почему я влюбился в мёртвую проститутку, Нелл Кимбэлл, мне бы пришлось воспроизвести полный текст её книги, которая меня так проняла. Но тут возникают проблемы с авторским правом и с неустойчивым вниманием читателя, который больше заинтересован в просматривании, чем во внимательном чтении. Так что я решил сжато описать, почему я так охвачен безысходными чувствами к восхитительной проститутке, которая, увы, уже недоступна даже за огромные деньги. Которых у меня всё равно нет.
(Будучи великолепно продажной, Нелл пишет об одном клиенте:
Он был из тех, что считают, что за деньги можно купить всё.
Я не могу это отрицать. Но покупать нужно с чувством такта.
Эх, с каким бы тактом любовных телодвижений я бы её скупил на корню…)
Уж как любовью ни стращали: любовь и слепа, любовь и зла (то – про козла), любовь и отвратительна («love stinks») и вдобавок болезнетворна («love hurts»). Даже уточняли где: «любовь – это зубная боль в сердце». После таких ужастей любви надо бы сторониться, как несущихся правительственных машин. Но правит миром – она, а не правительство, и всё равно она собьёт тебя с ног или с панталыку. Причём совершенно безнаказанно. Как российское правительство.
И есть лишь одна форма самозащиты: осознать, что ебля и любовь – две разные вещи. Об этом говорили многие и в том числе я, пишет об этом и Нелл Кимбэлл, авторитет в обоих делах, посвятившая любви и ебле всю свою жизнь, сначала дилетантски, как большинство самок, а потом, как, увы, меньшинство