Суворов и Кутузов (сборник). Леонтий Раковский
так и подмывало выкинуть что-либо озорное, что разбило бы эту натянутость, неестественность и скуку, крикнуть вдруг:
– Через капральство ряды сдво-ой!
Или запеть хорошее, свое, русское, вроде:
Ах! На что ж было
Да к чему ж было
По горам ходить,
По крутым бродить?
Правда, дом у Прозоровских был чисто русский, без всяких затей. Да и какие уж тут затеи, коли у князя Ивана Андреича денег мало!
Бывая у Прозоровских, Александр Васильевич охотнее всего разговаривал с самим хозяином, генерал-аншефом в отставке Иваном Андреевичем Прозоровским. С ним Суворов находил общий язык – они говорили о военных делах. Но каждый раз вся родня невесты, все гости по молчаливому сговору норовили оставить Александра Васильевича вдвоем с пышнотелой, румяной Варютой, а не с ее отцом.
Суворов вспомнил Варюту и невольно улыбнулся:
«Помады на ней, пудры – не приведи Господи, – как на гвардии поручике! И все же Варюта, ей-ей, неплоха: веселая, глаз у нее лукавый, живой – так и играет! Разбитная, должно быть. Точно маркитантка!»
Энергичный, быстрый во всем Суворов любил это же и в других.
«Нет, ничего. Право слово, ничего!» – чем больше думал о Варюте, тем больше приходил к такому выводу Александр Васильевич.
Суворов так и сказал отцу в первый же вечер, когда они возвращались от Прозоровских и отец спросил у Сашеньки, нравится ли ему невеста.
– Только не особенно умна, должно быть: о чем ни заговори с ней – не знает. Про Сумарокова даже не слыхивала.
– Эка беда! Была бы у мужа голова на плечах, – отвечал отец.
По мнению Василия Ивановича, ждать больше было незачем, – приличие соблюдено, и сегодня Сашенька может сделать предложение княжне Варваре. Александр Васильевич согласился, – он тоже не любил откладывать то, что намерен был сделать.
Суворов устал ходить по комнате. Взял книгу и присел к окну.
Просматривая книги в отцовской горнице, он нашел им самим когда-то купленную любопытную книжку:
«ПОДЛИННОЕ ИЗВЕСТИЕ О СЛАВНЕЙШЕЙ КРЕПОСТИ, НАЗЫВАЕМОЙ СКЛОННОСТЬ, ЕЕ ПРИМЕЧАНИЮ, ДОСТОЙНОЙ ОСАДЫ И ВЗЯТЬЯ».
Книжка была презабавная и как раз к месту: в ней серьезным языком, словно в каком-нибудь Вобане, описывалось взятие генерал-аншефом по имени Постоянство крепости Склонность. В книжке действовали полковник Признание, майор Верность, капитан-поручик Обманное Лукавство и другие, все в таком же шутливом тоне.
К книжке прилагался обстоятельный чертеж крепости со всеми болверками, горнверками, равелинами и контрэскарпами, которые назывались так же, как и все в ней, именами чувств: ревность, зависть, неимоверствие и прочими.
Было забавно читать это:
«Перьвое фундамент сея крепости заложен наподобие сердца, внутри того одна полата наполнена богатством (Добродетели), которые больше, как золото и драгоценные камни, почитаются».
Суворов перелистывал шершавые страницы книжки и думал, как сегодня он возьмет свою крепость. Он решил взять ее, как брал настоящие, – стремительным штурмом. Подойти