Мой Ангел-хранитель. Записки рискового человека. Александр Леонидович Москалев
Брюхи, он проявил железный характер, отказался от ампутации, перенес более 70 операций, больших и малых, и вернулся к нормальной жизни. Он с успехом закончил мединститут и стал одним из ведущих медицинских специалистов в области токсикологии в нашем крае.
Теперь о себе. На первых порах мне трудно давался гранит науки, особенно высшая математика. В школе я отлично знал географию, историю, неплохо знал английский язык, биологию, астрономию, а спортивный зал был моим самым любимым местом. Там я был одним из первых. С лютой ненавистью, до дрожи в спине, я ненавидел обществоведение, считал, что эта наука – пустое времяпрепровождение, за что вскоре и поплатился.
В числе выпускных экзаменов, которые мы сдавали после окончания школы, был и экзамен по обществоведению. Принимал его лично директор школы, Николай Анатольевич Победоносцев. Фамилия очень знаменитая, еще с дореволюционных времен. Был такой коварный обер-прокурор Синода, высшей церковной власти Российской империи, Победоносцев Константин Петрович, вдохновитель крайней реакции во времена правления императора Александра III. Может быть, наш директор был дальним родственником этого мракобеса, не знаю. На экзамене, выслушав мой ответ, он назвал меня бездарем и тупицей, и рекомендовал присутствующим на экзамене завучам и учителям написать мне характеристику, пригодную только для поступления в ПТУ (производственное-техническое училище), система которых готовила для нужд страны специалистов высокого профиля рабочих специальностей.
Услышав эту рекомендацию, я был настолько ошарашен вопиющей несправедливостью, что был готов хоть под троллейбус. Все мои мечты о высшем учебном заведении летели в тартарары.
Но судьба, в лице моего друга Фефла, распорядилась иначе. Его, вместе с другими выпускниками, обладавшими отличным почерком, руководство школы попросило сделать надписи на титульных листах книг, которыми должны были быть награждены все первые выпускники школы на торжественной церемонии выпуска. Поскольку эти оформления дарственных книг проводились в школьной канцелярии, доступ к подготовленным характеристикам и к школьной печати был свободен. И вот тут я совершил бесчестный поступок, о котором нисколько не сожалел, поскольку от него зависела моя судьба.
Мы с другом выкрали из заготовленной стопки мою характеристику. На школьной печатной машинке мы отпечатали заранее приготовленный новый текст, в котором я был белым и пушистым, и приложили к нему школьную печать. Подделать подпись директора мне не составило труда. Пользуясь тем, что в канцелярии никого не было, мы аккуратно положили наше творение обратно в стопку.
Нас никто не застукал. АНГЕЛ. Кстати, на праздновании 25-летия школы, наш директор, уже заслуженный пенсионер, узнав о моих производственных успехах, перед лицом всех присутствующих выпускников, долго извинялся передо мной и тряс мою руку, признавая, что был не прав. Ну да бог с ним.