Азиатский цикл. Часть 1. А. Василхан
с большой желтой сочной морковью, которую привозят из ферганской долины и принесли зигр яг*. И сейчас он сделает зирвак*, и вечером придут гости, и будут есть плов.
Когда все старички собрались и плов вот-вот должен был быть подан на стол, дед попросил принести куза*, который раньше был закопан в землю, а сегодня его выкопали и положили в холодную воду. В нем хранилось домашнее красное вино. Я еле-еле нес этот кувшин, в котором, наверно, было 3—4 литра, пыхтя, дотащился до тахты. Кто-то из самых молодых, 70-летних, стариков взял его у меня и сказал:
– Эй боле, боле, болам*, Пусть твои руки всегда будут приносить людям радость!
Разлили вино, и кто-то процитировал Омара Хайяма, его стихи о том, как надо пить вино. А дедушка попросил слова и поднял свою пиалу:
– Я предлагаю вначале выпить за своего учителя, за того, кто сидит тут, за этого безобразника Мавлянходжу! Хоть и назвали родители его Алишер хан, но он воплощение моего учителя, такой же резкий, жесткий, но всегда смотрящий в самую суть, в самую сердцевину вещей, в самую истину. И я хочу выпить за то, чтобы он стал более терпелив и внимателен, потому что муджиза появляется из ничего, проходит широкий круг людей, порождает огромный шлейф позитивных реакций и, в конце концов, исчезает в празднике пламенения сердец. Так было сегодня!
– А где муджиза? Где она была? – Нетерпеливо спросил я.
– А разве не муджиза, что нам в руки упало зрелое яблоко? И ты хотел его укусить, но не укусил и передал его как почтальон дальше. А разве не муджиза, что бабушка потеряла деньги, и мы отдали ей свои за те утерянные ею? И нам без денег дали мясо? И все остальное, необходимое нам сегодня, что передали нам люди? Разве не муджиза, что даже бабушке достался в подарок белый платочек? А наш сегодняшний такой прекрасный плов? Разве не муджиза, что на плов пришли все мои друзья и никто по дороге не потерялся, не умер? Вам всего пять лет, я хочу выпить за ваше великое терпение и ясность сознания, – продолжил Ходжа ака, – и за то, что мне попался такой ученик! И дай Бог, чтобы тогда, когда Вам исполнится 60 лет, Вам попался бы такой же ученик!
Все радостно поддержали дедушку, кто то подарил мне курт*, кто то – четки, как будущему учителю. Посадили меня рядом с собой, налили мне пиалу вина пополам с зеленым чаем. Помню, хлебнул я и весь свет поплыл у меня перед глазами, кружились четки и курт, которые мне подарили, и плов с кусочками думбы* сверху. Я уже не понимал ничего, сердце мое ликовало, летело куда-то в вышину, где-то в сознании, звучало: «Муджиза, муджиза, муджиза». Стелился шлейф муджизы, хорошие события, смех и радость стариков. И обволакивающие все пространство слова деда: «И все собрались, и никто не умер, разве это не муджиза?».
Утром меня разбудило пение куропатки: «пит-пул-дук, пит-пул-дук, пит-пул-дук», как бы пробуждая к новой жизни. Дедушка на суфе молился, на маленьком столике был накрыт чай, мир уже проснулся. Бабушка, заметив мое пробуждение, сказала:
– Идите, мойтесь,