Азиатский цикл. Часть 1. А. Василхан
Могол будет жить
Прошло какое-то время. Обиженный, оскорбленный, преданный за кусок халвы своим собственным дядей Акбаром, Великий Могул лежал и плакал, спрятавшись глубоко между сложенных одеял и подушек в тахман.* Он спрятался туда как моль, забрался куда-то в самую глубину, наполненную запахами бабушки, дедушки, нафталина. Рядом с завернутыми в одеяла и полотенца, припрятанными туда яствами для гостей, которые благоухали и кричали:
– Мы тут, укради нас, съешь нас, гости подождут.
И так он заснул. Так проходил день великого Могула.
Вечером возвратился дед и говорит:
– О, ваше величество! Как ваше больное горло?
Из тахмана между одеялами выпорхнул на молодых крыльях если не орел, то серая моль с больным горлом:
– Дада джон, дада джон. Тут пришли и меня обманули, намазали керосином.
Дедушка говорит:
– То, что обманули – это плохо, а то, что намазали керосином – это не плохо. Зато я тебе принес подарок.
Он принес маленький металлический автомобиль, в котором была пипка, которую нужно было крутить. Он ездил две минуты. Ездил по всему столу, шумя, гремя, падал куда-то и мальчик его ловил. И все время говорил:
– Вой!
Потом дед пил чай, сильно сопя своими крупными, толстыми ноздрями. Улыбался и говорил:
– Да… Скоро ты вырастешь, и мы тебя женим.
А мальчик говорил:
– Зачем меня женить? Зачем мне жена? Мне так хорошо одному с дедушкой, бабушкой и дядей Акбаром.
Так время уходило в синюю ночь и растворялось среди звезд. Во дворе стояла большая бочка, в которую капала с крыши каплями вода и рассказывала эту историю уснувшему на зиму кусту винограда.
Примечания:
– Великий Могул – второе имя завоевателя Индии шаха Бабура.
– барака Аллаха – дары Всевышнего.
– шамшит – дерево ценной породы на Кавказе, из которого делались различные сувениры.
– тахман – в Средней Азии ватные одеяла хранятся сложенными на сундуке, эта конструкция и называется тахман.
Детство
Я расскажу вам маленькую историю из моего далекого детства.
Жили мы в старом Ташкенте, в махалле* в районе Шейхантаура*. Как раз напротив того места, где была усыпальница великого суфия Шейха Ховенди ат-Тахура, был наш двор. Обычные старогородские дворы, которые встречаются во всех крупных городах Средней Азии, в Бухаре и Самарканде. Этим дворам уже по 200 – 300 лет, со старыми деревьями толщиною в три обхвата, снисходительно с высоты роста и возраста смотрящими на человеческую суету. Во дворе была квадратная глиняная суфа* пять на пять метров и метровой высоты. Ее покрывали кошмой, затем по кругу расстилали курпачи* и подушки. В середине ставился небольшой столик на низких ножках, под который в холодное время ставился железный таз с углями, своеобразный сандал*. Этот столик обычно использовался как обеденный, за ним встречали и приходящих гостей. А когда приглашались музыканты, то они сидели