Солнечный зайчик. Сергей Юрьевич Ежов
сама увидишь.
Я согнул из проволоки шестилопастный венчик, тщательно отмыл его с мылом и закрепил в дрели.
– Ну-с, сударыня, приступим! Раздели-ка яйца на белок и желток. Не умеешь? Не беда, сейчас покажем.
– Ой, это действительно легко!
– Значит так: желтки шести яиц мы заливаем ложкой уксуса и начинаем взбивать. Видишь, желтки побелели? Теперь начинаем вливать масло. Я кручу дрель, а ты лей тонкой струйкой.
– Юрочка, у нас получается!
– А то! Между прочим, это четвёртый разряд повара-кондитера. Кончилось масло? Теперь бери стакан, в котором мы сделали раствор специй и тоже лей тонкой струйкой.
– Ой, получилось! Дай попробовать?
– А вот держи венчик, с него вкуснее слизывать.
– И чем это дети заняты – послышалось от дверей – неужели чем-то полезным?
– Ой, мамуля, мы с Юрой тут майонез делаем! Получилось! Вкусно! Правда не вру! – и Лена бросилась к матери, суя ей в рот, венчик с остатками майонеза – Юра сказал, что с венчика вкуснее пробовать.
Мать лизнула, сосредоточенно нахмурилась, лизнула ещё и улыбнулась:
– И, правда, получилось. И даже не Провансаль, а Салатный. Я угадала?
– Правильно. Я специально побольше уксуса положил, и растертые укроп с петрушкой.
Мать подошла к столу, отрезала тонкий ломтик черного хлеба, положила сверху капельку майонеза и отправила в рот.
– Я его так, по-простому люблю, хоть говорят, что это вредно для фигуры.
– Мамуля, мамуля, а Юра на мой день рождения будет готовить шувурму! Правда, Юра?
– Не совсем. Во-первых, шаверму, а во-вторых, готовить будете вы с подружками, а я только руководить.
С улицы послышался звук подъезжающего грузовика. Я вытер руки о полотенце и направился к двери:
– Пойду, батю встречу.
Краем глаза я увидел, как Лена начала что-то объяснять пораженной матери.
У ворот стоял старенький, но ухоженный ЗиС-151, «Мормон», с фотографией Сталина на лобовом стекле. Отчим Юры как раз опускал задний борт. Это был крепкий мужик лет тридцати пяти. Жилистый, сухощавый, небольшого роста. Типаж алтайского чалдона – похож на знаменитого Михаила Тимофеевича Калашникова. Владимир Алексеевич и был родом с Алтая, из славного города Бийска.
«Да – подумал я – а свекор не сильно изменился, впрочем, молодость и ему к лицу».
Молча подошел, помог отчиму опустить борт и запрыгнул в кузов.
– Папа, что подавать?
Лицо Владимира Алексеевича дрогнуло, но он не показал волнения.
– Двигай сюда вон те шпалы – распорядился он.
Я выдвинул три лежащие в кузове старые, но крепкие железнодорожные шпалы, затем мы вместе опустили их с кузова и в вертикальном положении откантовали ближе к забору, и там уложили одну на другую, чтобы не мешали проходу.
– Папа, в следующую субботу у Леночки день рождения.
– Помню. И что вы задумали?
– А ты не мог бы договориться, взять машину и отвезти всех нас на озеро, в Казанку?
– Могу,