Дни, полные любви и смерти. Лучшее. Р. А. Лафферти
было много. Только очень богатые и смышленые должны ими владеть. Во что превратится мир, если машина станет доступна рабочему, попадет в руки обычного человека? Все станут такими же высокомерными, как и я. Нет, автомобиль должен остаться предметом гордости состоятельных господ. А каучук – товаром ограниченного спроса. Так что инвестируй, друг, в свои трамвайчики. За ними будущее. Иное будущее меня пугает.
Юный Чарльз Арчер понял: мир стоит у развилки. От выбранного пути будет зависеть судьба страны, народа и всего человечества. Он хорошенько все взвесил и принял решение. А после пошел и вложил деньги.
– Я долго думал и сделал выбор, – закончил рассказ старик Чарльз Арчер. – Купил акции на все, что у меня было, – тридцать пять тысяч долларов. По тем временам сумма немалая. Результат вам известен.
– Я часть этого результата, прадедушка, – улыбнулась Анджела Арчер. – Сделай ты иной выбор, твоя судьба сложилась бы иначе: женился бы ты на другой женщине, и я была бы сейчас не такая, если бы родилась вообще. А я себе нравлюсь именно какая есть, и меня все устраивает в моей жизни.
Ранним субботним утром троица отправилась прокатиться: старый Чарльз Арчер, его правнучка Анджела и ее жених Питер Брейди. Они ехали по квазиурбии – богатому сельскому району. Железнодорожная ветка, по которой катились вагончики, была далеко не главной, но из окон открывались чарующие виды, частично естественные, частично рукотворные, одновременно волнующие и умиротворяющие, и все такие дивные, что дух захватывает.
Чудеса: вплотную к насыпи подступает вода! Это пруды с карпами – один за другим. Станции разведения рыбы. Танцующие по камням ручьи. Быстрые речушки, из которых мальчишки таскают крупную форель. В менее просвещенную эпоху здесь были бы водосточные канавы придорожной полосы отчуждения.
Чуть дальше от дороги растет кустарник – сумах, гамамелис, лавровый сассафрас, ладанные деревца. А вот и деревья, да какие огромные: пекан, гикори и черный орех – вздымаются, словно высокие декорации! А между ними деревья поменьше: ивы, тополя, платаны. Из воды торчит осока, камыш и тростник, берега покрыты суданкой и бородачом. И повсюду – сладкий аромат клевера и запах влажного донника.
– С выбором я ошибся, – продолжал Чарльз Арчер, глядя на проплывающие мимо пейзажи. – Сегодня всем ясно, как чудовищно я ошибся, но ведь я тогда был молод. Спустя два года компания, акции которой я купил, обанкротилась, и я потерял все. Мечта о скором богатстве растаяла как дым, зато появилось хобби, полное горькой иронии: я начал отслеживать курс акций компании, в которую не стал инвестировать. Акции, которые я мог купить на свои тридцать пять тысяч долларов, сегодня стоили бы девять миллионов.
– Фу, хватит о деньгах! – запротестовала Анджела. – Сегодня такой прекрасный день!
– Кстати, – вмешался Питер Брейди. – Ночью слышали еще одного. Не первый раз на этой неделе. Но пока не поймали.
– Не понимаю,