Батюшка есаул. Екатерина Сергеевна Шубочкина
а вот то, что наш уставший и недалекий в общей массе народ используют в своих целях рвущиеся к власти предатели России, вполне допускаю. Верю, что также как и вы, Александр Александрович, многие искренне верят в революцию, в её идеи, и потому поддерживают, идут на митинги, бросив работу и дела. Посмотрим, что из этого в итоге получится, пока же, на мой взгляд, – в стране полный разброд и шатания.
– Нужно немного времени, Михаил Михайлович! Не всё сразу! – оптимистично заявил Сотников. – Я недавно вступил в партию эсеров, так вот у них есть четкая программа, полная ясность, что и как должно быть. Если их программу воплотить, то всё в стране урегулируется. Кроме того наша партия призывает скорее закончить войну и восстановить мир!
– Дай Бог! Дай Бог, – задумчиво пробубнил в ответ Каргополов. – Боюсь, написать программу и воплотить её – совсем разные вещи… Что ж, благодарю за беседу. Вы свободны, хорунжий Сотников.
– Разрешите идти, Ваше Благородие?
– Идите.
Следующие несколько мартовских дней, как и предыдущие, были полны новостей и событий. Военное начальство из Иркутска прислало телеграмму с одобрением выдвинутой казаками кандидатуры Михаила Каргополова на должность командующего дивизиона. Событие было бы несомненно радостное, не будь ситуация вокруг него столь неоднозначна и неопределённа, поэтому праздновать своё карьерное продвижение Михаил Михайлович не хотел и не собирался. Известия из столицы об официальном аресте царя вместе с супругой не способствовали улучшению настроения подъесаула, наоборот, беспокоили и усиливали тревогу за судьбу Отечества.
Однако субботним вечером этой, казалось, нескончаемо длинной и непростой недели семья Каргополовых всё же собралась за одним столом на ужин: Наталья пригласила родителей супруга в гости, чтобы тихо, по-семейному отметить-таки повышение мужа.
– Как поживают твои родные в Енисейске? – поинтересовалась у невестки свекровь, помогая наполнять едой тарелки детей.
– Волнуются за нас, конечно. Вчера только весточку от мамы получила. Пишет, что у них там такой же кавардак: митинги, комитеты! Папа сильно болеет, а лекарств – дефицит. Травы пьют.
– Помоги Господь! Скорейшего выздоровления ему! – посочувствовала гостья. – А как у ребят дела? Успеваете ли, внученьки, в учебе?
– Все молодцы! Отметки хорошие, замечаний от учителей нет. Вот только чистописание у Верочки хромает, но мы и дома пишем с ней, занимаемся, – поделилась Наталья. – Девочки, вы уже можете и сами побеседовать с бабушкой! – с легким укором обратилась она к дочкам.
– Хорошо у нас дела, – отозвалась на это старшая Надя. – Хотя эту неделю мы дома сидели: папа запретил в гимназию ходить.
– Правильно! – одобрительно вставил свекор. – Вы девочки умненькие, нагоните по программе, а время сейчас действительно неспокойное – детям лучше дома посидеть.
– Это потому что свергнуты все угнетатели? – вдруг наивным голоском поинтересовалась Надя.
– Какие