Охотники за пламенем. Хафса Файзал
к чесноку, рот наполнялся слюной. Большие блюда окружались тарелками поменьше. Чего в них только не было: фаршированный лук и жареные баклажаны, маслянистая долма и украшенный мятой киббех[21]; тонкий манакиш[22] с острым заатаром[23] и оливковым маслом.
Чтобы приготовить всю эту роскошь, потребовалось немало динаров, множество рук и дней охоты. Однако выражение лица Ясмин, понимающей, что свадьба наполнит уйму голодных желудков, стоило всех усилий.
– Лана грустит в одиночестве, – настороженно заметила Ясмин.
Рядом с невестой пустовало предназначенное для мужа место. «Муж». К этому слову предстояло привыкнуть.
Немного поодаль, держа на коленях тарелку с наполовину съеденным десертом, сидела Лана. В тёмно-полуночном платье, мерцающем крошечными блёстками, она выглядела как королева. Лана заметно нервничала, без конца теребя пальцы. Зафира тешилась надеждой, что свадьба отвлечёт сестру, однако праздник лишь напомнил об одиночестве. Зафира не могла не заметить, что прямо перед девочкой о чём-то шепталась группа её ровесниц.
Неожиданно рядом с сестрой устроился мужчина. Его искусно пошитый тауб мерцал в тусклом свете, сливаясь с бронзовыми кудрями. Дин. Только он и его сестра никогда не теряли бдительности. Только Дин мог выманить у Ланы искреннюю улыбку.
– Больше нет, – заметила Зафира, пытаясь разобраться во внезапно нахлынувших эмоциях. Дин полюбил чужую сестру так же сильно, как свою.
К помосту, где сидели Ясмин и Зафира, неторопливо подошёл молодой человек. Казалось, вышивка на его таубе излучала такое же самодовольство, как и ухмылка на лице. Он окинул фигуру Ясмин оценивающим взглядом, отчего Зафира загорелась желанием вырвать ему глаза.
– Охотник выгнал тебя из постели, и ты тут же нашла запасной вариант? – спросил он невесту.
Ясмин улыбнулась, изящно сложив руки на коленях.
– Подойди-ка ближе. Открою тебе секрет.
Приподняв бровь, он ухватился за шанс приблизиться к красавице.
– Это я его выгнала, – любезно ответила Ясмин. – Мне наскучило, понимаешь? И я с радостью тебя вышвырну со свадьбы, раз уж тебе так сложно быть вежливым.
Парень открыл рот, но Ясмин ещё не закончила.
– В следующий раз, когда юный Бишр придёт на занятия, я обмолвлюсь о выходках его старшего брата. Подождём, что скажут ваши родители, а?
Он отпрянул, будто получив пощёчину, и неуклюже поспешил прочь.
Ясмин, приподняв бровь, взглянула на Зафиру.
– Вот так я и воспитываю сорванцов, не марая рук. А ты, я видела, уже готовилась оторвать ему голову.
– На войне все средства хороши, но ты, пожалуйста, продолжай в том же духе, – протянула Зафира.
Тайная личность Охотника подарила Раадам своего рода известность, поскольку не было лучшего способа выяснить правду, чем через двух людей, которые его – её – знали.
Хотя сил Охотника и не хватало,