Прикосновение лунного света. Дженнифер Элис Ягер
поздоровится! – прошипел один из них.
– А что же нам делать, если в конюшнях больше нет места? – спросил другой. – К тому же он ничего не узнает. Мы останемся здесь и позаботимся о скотине. И ничего не случится.
Мне хотелось закричать от ярости, но вместо этого я только подняла глаза к небу.
– Спасибо, Мурайя! – съязвила я.
Кто, как не сама богиня альб, могла послать мне этих людей? Так, значит, мое высокомерие было наказано. Вот тебе и «повезло»! Теперь я не могла вернуться тем же путем, которым пробралась сюда. Даже в темноте я, будучи ночной альбой, не могла проскочить мимо конюхов, слоняющихся под окнами. Я должна была найти другой путь отсюда или ждать и надеяться, что они уйдут раньше, чем барон решит показать своим гостям эту комнату. Насколько я знала, это был лишь вопрос времени. Осторожно, на цыпочках, я прокралась от одного окна к другому. То из них, в которое я влезла, я выбрала неспроста. Показаться на освещенном фасаде башни было все равно что крутиться перед носом у местных конюхов. А по другую сторону сооружения возвышались отвесные скалы, так что, попытав счастья там, я скорее всего обрекла бы себя на верную смерть.
В отчаянии я бросилась к двери. Тяжелая, сделанная из массива дуба и окованная железом, она наверняка могла выстоять против дюжины мужчин и вела именно в то место, где я ни за что не хотела бы оказаться: в глубь поместья, где как раз сейчас толпились гости барона и его вооруженная стража. При одной лишь мысли о том, что придется пробираться по ярко освещенным коридорам, мое сердце забилось быстрее. Но выбора не оставалось.
Я вытащила маленький, перевязанный бечевкой сверток, развернула его и достала две видавшие виды отмычки. Опустившись на одно колено, я начала возиться с замком, как вдруг дверную щель заслонила тень.
Этого просто не могло быть! Весь этот вечер, казалось, был проклят. Столько подготовки, такая легкость вначале, – и потом все пошло наперекосяк. Задыхаясь от злости и разочарования, я торопливо сгребла свои отмычки и прижалась к стене, как раз вовремя, чтобы успеть спрятаться за дверью, когда услышала, что в замке поворачивается ключ.
– Факел! – приказал грубый властный голос.
Дверь отворилась, и свет факела разбавил темноту комнаты. Я затаила дыхание. Каждый раз, когда мне казалось, что меня вот-вот схватят, я принималась перебирать в мыслях все, что могли сотворить со мной кровопийцы, попади я к ним в руки. При этом виселица была бы самым милостивым наказанием. Пытки, публичная порка и отрубание конечностей считались обычными методами королевских солдат. Мысль об этом придавала мне смелости и позволяла сохранять спокойствие в любой, даже самой критической ситуации. Паниковать – значит ошибаться, а этого я не могла себе позволить.
Пожилой высокородный альб, необычайно полный для представителей своего рода, вошел в комнату. Мужчина был одет в бархатные одежды, отороченные норкой, его редеющие серебристые волосы