Обрести себя. Зеэв Ривин
таких тварей вижу! Сколько я, Танечка, от них натерпелась, ужас.
– Все, Сонечка, все! Успокойся! Как ты ему! Я даже не ожидала! Скажи, а где ты так научилась?
– Это Норик Хачатрян меня научил. Он мой первый рыцарь!
– А кто это? Удивилась Таня?
– Этот парень появился у нас в детдоме, когда я училась в десятом классе. С того дня наступила у меня, Танечка, райская жизнь. Он всех моих мучителей утихомирил. Один, представь себе!
Соня подняла голову вверх, подставила лицо мягким солнечным лучам и снова улыбнулась своей необыкновенно приятной улыбкой.
– Короче, появился у нас в классе новенький, армянский мальчик. Звали его Норик Хачатрян. Высокий, широкоплечий, знаешь, жилистый такой. Как он появился, так все и началось. Мы сидели в классе и делали домашнее задание. Новенький зашел и спросил, что задали. Ну я его позвала, показала, объяснила. Он сел рядом и стал задачки решать. Тут сзади подсел один из этих… Был у нас Костик, такой, тварь, каких мало. Он все время меня потихоньку изводил. Так вот, сел он сзади, дернул меня за косичку, жидовка, говорит, дай списать. Я уже учебник схватила и хотела его по голове шваркнуть, но мой сосед опередил. Он молча встал и Костику этому крюк правой, как засадил, тот в проход между партами и упал.
– А что такое крюк правой? – удивилась Таня.
– Это удар такой в боксе, – ответила Соня. И чему тебя в школе учили?
Соня засмеялась и продолжила свой рассказ.
– …И, что называется, понеслось. Была у нас в старших классах натуральная банда блатняков. Учителя от них стонали, не знали, как избавится. Так вот, вижу я на перемене, как одна из их «шестерок» к Норику подкатывается. На разбор вызывает. Было у нас на заднем дворе, за сараем, местечко, где все подобные вопросы решали. Все думаю, хана, будут моего защитника бить. Проследила за ним. Он туда пошел, а я следом потихоньку. Обошла стороной и в кустах запряталась, да недолго сидела. Подходит Норик ним, а там Костик этот был и еще двое. Так вот, он без всяких этих пацанских предвариловок, типа «ну, ты чо!» и так далее, молча, сходу, в три удара, их уложил и ушел. Я от изумления рот открыла. На следующий день к нему опять «шестерка» подкатывает и снова на разбор зовет. Я подумала, что дело совсем плохо. Вытащила я из склада, что во дворе стоял, кусок ржавой водопроводной трубы. Думаю, ежели что, буду своему защитнику помогать. Засела в засаду жду. Приходят четверо бугаев из этой банды и Костик пятый. Появляется Норик. Ужас, думаю, один против пяти-это конец. Убьют его! Вытащилась я со своей трубой из-за кустов и стала с ним рядом. Стою, трясусь. Между прочим, говорил Норик с сильным армянским акцентом. Так вот, глянул он на меня, молча забрал трубу из рук. Ловко так крутанул ее вокруг себя, аж в воздухе засвистело. Посмотрел на бандюков сказал:
– Я вэд в прошлый раз и не бил совсэм, стукнул так, чут-чут! Я вед нэ только бит, я и убивать могу, тем более, что она рядом стоит. Так, что как хотитэ, вам решать!
И снова трубу эту со свистом покрутил. Потоптались они, посмотрели и, представь себе Таня, ушли!
Они, хоть и бандюки, но жить-то всем хочется. Норик посмотрел на меня и спросил:
– Это