Инквизитор. Башмаки на флагах. Том второй. Агнес. Борис Конофальский
у монахини, можно мне его видеть? – наконец вымолвил он.
– Можно, можно, – говорила мать Амелия, спускаясь по лестнице. – Графиня сейчас спустится.
– Спустится? С ней всё в порядке?
– А чего ей будет, кобылице-то. Видно, в вашу породу пошла, крепка, как и вы, я таких крепких не видала за всю жизнь. Уже встала, слуг ругает.
И вправду, кавалер увидал, как по лестнице спускается девка дворовая, за ней Бригитт, а уже за ней идёт сама Брунхильда. Идёт осторожно, под ноги на ступеньки смотрит и несёт в руках свёрточек.
– За попом послали? – кричит монахиня.
– Ой, сейчас пошлю, – всполошилась Бригитт. – Эй, Анна, беги найди отца Семиона, он либо в церкви, либо в кабаке.
А с кухни выбежали все: и Мария, и мужики с конюшни. И Максимилиан приехал, и Увалень, и Ёган в грязных сапогах следит в чистой зале, все хотят видеть племянника.
А Брунхильда подходит к Волкову, показывает ему младенца. Волков замирает поначалу, а она и говорит, многозначительно глядя кавалеру в глаза:
– Вот, братец, кровь ваша.
– Дозвольте взять, – говорит он, отводя глаза от неё и глядя на младенца.
Она передаёт ему младенца, страшненького, тёмного лицом, кажется еле живого. Он ему представляется очень лёгким.
– Мелок он. Невесом совсем, – говорит Волков.
Лучше бы такого он не говорил, глаза графини вспыхнули гневом, того и гляди кавалер схлопочет оплеуху сестринскую, как уже бывало некогда.
– Нет, – говорит монахиня, – совсем не мелок, то ваша порода, не Маленов. Малены невелики, а он велик. Как графиня родила его так легко – диву даюсь.
– Дайте сюда, – говорит Брунхильда после слов монахини тоном победным.
Но Волков не отдаёт:
– Нет, ещё подержу, – бережно держа ребёнка, он садится в своё кресло, – ему надобно теперь и имя придумать.
– Всё уже придумано и согласовано с домом Маленов, с семейной книгой, – говорит графиня. – В честь деда его первое имя будет Георг, в честь дяди, славного воина – Иероним. Итак, сын мой будет зваться Георг Иероним Мален фон Грюнфельд.
– Георг Иероним Мален фон Грюнфельд, – повторил Волков, глядя на младенца. – Да, пусть так и будет. Пусть так и будет.
– Надеюсь, – негромко, но с претензией продолжала Брунхильда, так что кажется один Волков её слышал, – имя это будет не пустое. Надеюсь, что к своему имени мой сын и поместье получит.
– Обязательно получит, – так же тихо сказал Волков. – Какой же он Грюнфельд, коли у него поместья не будет.
И уже вставая из кресла, он поднял ребёнка над всеми и сказал громко:
– В честь племянника моего, вина! Всем вина, слугам вина. Мария, госпожа Ланге, велите резать свиней и кур, хочу большого пира.
Он обещал Брунхильде, что «племянник» будет иметь свой удел. Но это был как раз тот случай, когда легко только обещать. На самом же деле, даже имея на руках брачный контракт и вдовий ценз, оформленные по всем правилам, для вступления во владение поместьем Грюнефельде нужно было согласие графа.