Либерализм в России в начале ХХ века. Валентин Шелохаев
идеологически «всеядное» и организационно широкое «внепартийное объединение» позволит, по мнению Ефремова, заключать предвыборные соглашения и «с существующими партийными организациями», и «с беспартийными элементами, заслуживающими доверие на местах». При этом, наивно думал Ефремов, прогрессисты смогут сохранить свою «самостоятельность» и «независимость» от партий, с которыми они собираются заключать предвыборные соглашения.
Считая разработку партийной программы делом малоэффективным, Ефремов предлагал ограничиться подготовкой избирательной платформы, которая в перспективе может трансформироваться в партийную программу. По его мнению, эта платформа должна включать в себя такие общие требования, как «внутреннее единство и внешняя мощь России», «защита конституции от посягательств реакционеров»; «защита народно-хозяйственных интересов от поглощения их чрезмерно централизованным государством»; «осуждение “националистической” политики последнего времени», направленной «на угнетение других народностей, населяющих Россию». Под такие «гуттаперчевые» формулировки можно было «подогнать» любые программные требования. В истории формирования либеральных партий это было нечто новенькое.
Разумеется, Ефремов, не будучи теоретиком, прекрасно понимал, что избиратель на такую «наживку» едва ли клюнет. Поэтому, помимо «общих задач», он предлагал включить в избирательную платформу и конкретные требования, которые позволят «подвести фундамент под представительный строй», упрочат «новые законодательные учреждения». Однако перечислять эти требования Ефремов не захотел, ограничившись заявлением, что прогрессисты будут опираться на «организованное общественное мнение», что позволит им установить «живую духовную связь между народным представительством и гражданами», сознающими «свое право и свою обязанность» выражать «свое мнение по поводу всего происходящего в стране»201.
Однако, как ни пытались лидеры прогрессистов демонстрировать свою «внепартийность» и «широту взглядов» в ходе избирательной кампании в IV Думу, все же и они вынуждены были заняться разработкой структурированной программы и приступить к созданию организационных партийных структур202. В ноябре 1912 г. прогрессисты провели свой съезд, на котором утвердили программу, тактику думской и внедумской деятельности, организационную структуру и избрали руководящие органы. Едва ли можно сомневаться в том, что на ноябрьском съезде прогрессисты конституировались в партию.
Таким образом, с октября 1905 по ноябрь 1912 г. не прекращался процесс формирования либеральных партий. Это свидетельствовало, как уже отмечалось в первой главе, о незавершенности процесса размежевания и самоопределения в либеральной среде, в том числе и на уровне партийного самоопределения. Причем процессы размежевания и самоопределения переплетались друг с другом в двух плоскостях – между либеральными партиями и внутри каждой из них.
Сложность
Там же. С. 267–268.
В состав Петербургского отделения ЦК прогрессистов вошли П. О. Гукасов, И. Н. Ефремов, В. Д. Кузьмин-Караваев, граф А. А. Уваров, И. К. Бекман, В. П. Энгельгардт, А. А. Федоров, М. М. Федоров, Н. Д. Шубин-Позднеев, В. А. Янович, граф И. И. Толстой, граф А. П. Толстой, А. Н. Брянчанинов, Н. Н. Львов, А. М. Масленников, М. М. Ковалевский, М. Д. Калугин, Д. П. Кандауров. В состав Московского ЦК вошли кн. В. М. Голицын, кн. Г. Е. Львов, кн. М. В. Голицын, кн. Е. Н. Трубецкой, Д. Н. Шипов, Н. В. Давыдов. Я. И. Лисицын, Л. Н. Новосильцев, С. И. Четвериков, А. И. Коновалов, В. П. Рябушинский, П. П. Рябушинский, С. Н. Третьяков, Н. Д. Морозов, С. С. Ермолаев-Зверев, граф С. Л. Толстой, Ю. И. Поплавский, А. В. Киселев.