Хочу увидеть твои глаза. Кучкар Наркабил
печенья, раскрошил кусочек, смешал с сигаретой «Донской табак» и вложил смесь обратно в пустое отверстие. Черный ломтик оказался слишком острым. Когда мы затягивали по второму кругу, будто что-то стукнуло в голову. Я начал терять равновесие. Третий круг мы перенесли на потом. Мумин поставил казан с пловом посередине. Говорят, накурившиеся люди много едят. Мы быстро съели весь плов в казане. Следом выкурили две пачки «Хона»[10]. Затем каждый глотнул розовой воды. Напиток, выпитый с хрустящим ломтиком, начал постепенно действовать. Почему-то мне захотелось вспомнить погибших в бою друзей и плакать. У меня покатились слезы. Я прижал к груди Рината и заплакал. У меня перед глазами застыл бой в Чарикаре[11]. Тогда надо мной и Ринатом нависла угроза попасть в плен к душманам[12].
– Нас спасли танкисты, Ринат! Иначе мы сейчас в Пакистане ходили бы в цепях.
В глазах Рината заблестели слезы. Нурмахан, Мумин, Юра – мы все плакали.
– В прошлый раз я вынес на руках Андрея. Отличный был парень. У него грудь разорвало. Его кровь была на моей одежде, руках, – Мумин говорил, глядя на свои пальцы. – Я не хочу терять еще кого-нибудь из части, понимаете, я уже боюсь идти в бой. Когда говорят «готовьтесь к бою», у меня сердце ноет. Поскорее бы все закончилось. Надоело уже. Дай воды, Ринат! – Он жадно выпил воду из фляжки.
– Братаны, у меня нет отца. У меня мать старая. Если я умру, она с ума сойдет. Понимаете, она лишится ума. Я увидел в жизни намного больше, чем моя мать, но я должен жить и живым вернуться домой. Я не имею права умирать.
– Нурмахан, у меня тоже нет отца. Я единственная опора матери. Если б вы знали, какие письма пишет моя бедная мама. У меня сердце разрывается, когда читаю их. В бою у меня всегда перед глазами мелькает мать. Сейчас ей намного тяжелее, чем мне. Мама. Эх, мамочка, ваш сын курит гашиш, употребляет наркотики, что раньше и в голову ему не приходило. Мама, я соскучился! – Ринат бросил шапку под ноги и изредка звучно плевал.
Мы были похожи на бредивших сумасшедших. Снова взяли ломтики. Затянулись по одной. Лицо мое похолодело. Я окончательно потерял контроль над собой. Руки и ноги не подчинялись. Казалось, будто я приподнимаюсь над землей и летаю. Издалека был слышен плач, перед глазами плыли какие-то переливающиеся волны. У меня губы постепенно высыхали от обезвоживания. Я ничего не осознавал. И только звуки плача. Я будто испарился. И словно не было этой войны…
III
Я проснулся, не понимая, что происходит. Надо мной сидел Ринат. Глаза у него были красные от бессонницы, веки опухшие. У меня голова гудела и пульсировала от боли, как будто по ней били булавой. Тело обессилело. Я был голоден, губы высохли.
– Ринат, где остальные? – спросил я, еле приподнимаясь и опираясь на рюкзак.
– Они пошли за едой, скоро вернутся. Мы тоже только что проснулись. Представляешь, все спали как сурки. Хорошо, что нас не заметил ни один шакал.
– Дай фляжку.
Ринат снял с ремня железную
Название сигарет.
Город в Афганистане.
Население Афганистана, воюющее против советских солдат, также талибы, моджахеды.