Физкультура и литература. Иван Канина
с мастерской коридором, в котором стояла циркулярная пила. Она была ужасна. Пила могла расчленить, покалечить или просто убить. Поэтому мы старались держаться от нее подальше. Однажды брат Джонни Кэша10 угодил под такую же, после чего был вынужден примерить деревянный костюм и залечь на дно. Иногда, отыгрываясь на нас за бесчисленные издевательства, учитель включал пилу и звал самого нерадивого ученика помочь распилить бревно. Обычно, после такой процедуры, ученик возвращался с мокрыми от мочи штанами и с покрытым занозами лицом. Благо, если возвращался. Иной раз приходилось соскребать ошметки со стен, сортировать по пакетам и тайком вывозить на свалку. Но об этом лучше не вспоминать. Много славных парней полегло на этих уроках. Кто ушёл сам, кому помогли уйти, кого просто покалечили, кому испортили всю жизнь, лишили детства, наследства или чести. Те, кому повезло, не любят об этом рассказывать. Мы – ветераны уроков труда. Мы помним.
Пока трудовик не вышел из мастерской, мы, не теряя времени, ринулись в подсобку. У нас была цель. Урок близился к концу, а на руках у нас были только киянки. Мы не выполнили задания. Не сделали какую-то абсолютно ненужную хрень. Мы даже не знали, что должны были сделать. Никто и никогда не слушал учителя. Его слова не воспринимались всерьёз. Над ними привыкли смеяться. Но, тем не менее, он ставил нам оценки. И не просто так, а за выполненную работу. За хорошо выполненную работу.
Перед нами урок трудов шёл у параллельного класса. Они были очень обязательными парнями. Выполняли всё, что им не задавали, и сверх того. Они серьёзно относились к предмету, готовясь во всеоружии вступить во взрослую жизнь. Тренировали свои бытовые навыки, развивали их и совершенствовали. Для них – терпение и труд всё перетрут. Если вы заглянете в мастерскую, когда у них идет урок, вы будете неприятно удивлены. Никаких матов, никакой ругани, никто не орет, не взывает о помощи, не просит пощады, не плачет. Никакой крови, разбросанных кишок или выбитых мозгов. Все тела целенькие, чистенькие, конечности на своих местах. Они даже помогали друг другу!!! А это, извините, уже ни в какие ворота не лезет. Если у нас кто-то просил помощи, на него налетал весь класс и, орудуя киянками, превращал его в свиную отбивную. Поэтому, зная об их отклонении, мы стали пользоваться продуктами их трудов. Мы паразитировали. Два урока подряд мы пинали балду, мы избивали её киянками. Мы делали киянком все, что можно было им делать и не делать. Ничего другого в руки нам не давали. Не доверяли. Но для нас киянок был словно молот для Тора, или трезубец для Зевса. За время уроков трудолюбия, киянок стал логическим продолжением наших рук. С его помощью мы творили чудеса погрома и давали концерты грохота и витиеватые симфонии оглушающего шума. Мы полюбили его таким, каким он был. Деревянным, грубым и неотесанным болваном. Мы приняли его. Открыли ему свой внутренний мир, доверили сердечные тайны. Киянок стал для нас лучшим другом, а кому-то даже заменил отца.
Мой киянок знал меня как облупленного.
Джонни Кэш (26.02.1932 – 12.09.2003) – американский певец, исполнял песни в стиле кантри, а также в таких жанрах как госпел, рок-н-ролл и рокабилли.