Дальний Восток: иероглиф пространства. Уроки географии и демографии. Василий Авченко
в «туполевскую шарашку» (в 1991 году, на излёте СССР, девяностопятилетний Термен вступит в КПСС, объяснив: «Обещал Ленину»). Среди подневольных строителей Комсомольска-на-Амуре был Мирон Мержанов – «личный архитектор Сталина», возводивший подмосковную дачу вождя и резиденцию «Бочаров Ручей», автор эскизов медалей «Золотая Звезда» и «Серп и Молот», которыми награждали Героев Советского Союза и Социалистического Труда. Певец Вадим Козин, отбыв второй срок, остался в Магадане – то ли из-за «нехороших» мужеложеских статей, то ли Козин действительно, как считал Шаламов, был стукачом. В 1949–1951 годах в Ванине отбывал заключение легендарный подводник, автор «атаки века» Александр Маринеско, осуждённый за разбазаривание социалистической собственности.
Оттепель пришла на Колыму в 1953-м. Здесь образовали Магаданскую область, «Дальстрой» передали от МВД в Минцветмет, а в 1957-м упразднили. Великая и ужасная эпоха героев и мучеников завершилась.
Годы и города
Дальневосточных городов немного. Они расположены неблизко друг от друга. Может быть, поэтому у каждого – своё лицо. Они не сливаются в нечто усреднённое – они неповторимы. Они штучные, как алмазы с собственными именами, гении или краснокнижные амурские тигры.
Они похожи на остроги, заставы, пикеты: десантировались, окопались, держимся до подхода основных сил, построив казарму, баню, котельную и бокс для техники. Дальневосточники напоминают упрямые кривые деревья, выросшие на скалах, где, кажется, и почвы нет. Живём, держась прямо за камень неожиданно быстро отросшими корнями. А почва появится.
Владивосток описан двумя цитатами двух Владимиров – Ленина и Высоцкого. Первый назвал его городом далёким, но нашенским. Второй за четверть века до открытия города для иностранцев спел: «Открыт закрытый порт Владивосток…» Продолжение фразы – «…но мне туда не надо» – владивостокцы обычно опускают.
Считается, что название «Владивосток» придумал Муравьёв-Амурский (по другой версии – один из его подчинённых, подполковник Дмитрий Романов). Владивосток получил имя на вырост и по аналогии с Владикавказом, где до этого служил Муравьёв. Владикавказ был крепостью южного рубежа, Владивосток должен был отвечать за восточный.
Претенциозная владивостокская топонимика содержит и второй, более глубокий слой.
Бухту в центре будущего города назвали Золотым Рогом, пролив, отделяющий материковый Владивосток от Русского острова, – Босфором-Восточным. В советской школе нам объясняли, что очертания бухты и пролива напомнили Муравьёву-Амурскому Стамбул. Тогда это объяснение удовлетворяло. Потом я понял, что дело не в Стамбуле, а в Константинополе – «Втором Риме». В 1850-х Россия, проиграв войну за Царьград, как бы в компенсацию снабдила новую восточную гавань византийскими названиями: наши Римы отрастают, как головы Лернейской гидры, все не переру́бите. Золотой Рог и Босфор-Восточный символизировали перечёркнутые Крымской войной, но оставшиеся