Океаны в трехлитровых банках. Таша Карлюка
ты станешь счастливым. Это неизбежная награда для хороших людей.
Ее остановил полицейский: она превысила скорость. Пришлось заплатить штраф. Все. Деньги закончились. «Волга» остановилась: бензин закончился тоже. «Волга» остановилась около домика. Небольшого, скромного домика. Она постучала в дверь. Открыл угрюмый мужчина.
– Здравствуйте! Я сбежала от жениха. Мне негде жить. Возьмите меня к себе. Я буду помогать вам по хозяйству.
Он зашел в дом. Дверь оставил открытой. Она зашла вслед. Дверь захлопнулась. На долгих n лет.
Ты меня любишь? Потому что я тебя нет.
Так было не всегда. Это случилось только что. Мы ужинали. Я – аккуратно, вилкой и ножом. Ты – как научили тебя мать и жизнь, макая хлебной коркой в юшку. Потом ты пил воду. Очень громко пил. После – шаркал по комнате в поисках карты мира и пустых пивных банок для стрельбы. Твой пес хорош, но он, как и ты, не благодарит меня за ужины, чистые уши и новый шерстяной коврик. Ты говоришь: «Слова – дерьмо, главное – поступки!»
Но что тебе стоило?. Хотя бы одно слово. Хотя бы раз в неделю.
Ты хороший человек. В этом городе даже один из лучших. Всегда спасешь, всегда приютишь, всегда убьешь сильного, который обижает слабого. Ты хорош, но не словоточив. А я устала быть рыбой.
Ты читаешь это письмо, а я уже далеко. На скрипучем велосипеде с корзинкой спереди, на какой-то побитой дороге – потому что других у нас нет. Ты не грусти и не удивляйся – на другой стороне листа список женщин (ты всех их знаешь). Выбирай! Все они в тебя давно и тайно влюблены. Они мне сами признавались. Они готовы терпеть твои крошки на полу, ездить на рыбалку, насаживать червей и любить тебя так, как ты этого заслуживаешь. В конце концов ты станешь счастливым. Это неизбежная награда для хороших людей.
Ее остановило битое стекло на асфальте. Стекольный завод, будь он проклят! Пришлось оставить велосипед на дороге. С пробитыми колесами. Пешком. Километр. Два. Три. Семь. Сил хватило лишь на то, чтобы лечь. Под деревом с паутиной.
– Детка, просыпайся! Придатки простудишь. Садись в машину. Тебе куда?
Из его магнитолы звучали древние The Contours. Он очень сексуально курил и рассказывал мне о черных как о высшей расе. Сознание захлопнулось. На долгих n лет.
Ты меня любишь? Потому что я тебя нет.
Так было не всегда. Это случилось только что. Ты пришел домой. Снял ботинки. Поцеловал меня в лоб и пошел читать Льва Шестова. Ты читал вслух. Что-то записывал в свою толстую тетрадь. И вдруг… Это страшное «вдруг». Оно привыкло портить мне жизнь. На ровном месте. Из ниоткуда.
Ты читаешь это письмо, а я уже далеко. Ты не грусти и не удивляйся – на другой стороне листа список старух (ты всех их знаешь). Выбирай! Все они в тебя давно и тайно влюблены. Они мне сами признавались. Они готовы. В отличие от меня. Готовы… В конце концов ты станешь счастливым. Это неизбежная награда для хороших людей.
Постой!
Долго думала. Может, я шлюха? Но нет. Я просто – любвеобильная. А еще я дура. Но этого уже не изменить. Наверное. И мне кажется… я тебя снова… люблю.
Постой!
Уже не кажется. Точно