Ногайские предания и легенды. Иса Капаев
закладки, а возле него стояла золотая баночка с лекарством. На другом столике за прозрачной занавеской горела восковая свеча, вставленная в серебряный подсвечник; тут же были большие золотые часы и незаконченное женское рукоделие, накрытое шёлковым платком. На двух небольших кроватях было разложено праздничное одеяние Мейлек-хан.
Когда вошли госпожа и её гость, девушка встала и неслышными шагами приблизилась к столику, на котором горела свеча. Она подняла светильник, чтобы получше разглядеть гостя.
Больная повернула голову к огню и чуть слышно, шёлковым голосом произнесла:
– Отдохни, Кумис, сколько можно плакать! Ты же видишь… мне легче… а слезы портят лицо… Подойди и поцелуй меня, джаным…18 – Обрадовавшись словам подруги, Кумис бросилась к ней на грудь и зарыдала.
– Ханым19, – сказала она сквозь слезы, – ты должна поправиться! И жизнь будет счастливой, ханым!
К ним подошла госпожа и, нагнувшись, приложила руку к горячему лбу больной.
– Не беспокойся, мама, мне уже лучше! – проговорила девушка.
– Я привела к тебе лекаря, – сказала мать, показывая на вошедшего с ней в комнату горбатого старика в ветхой, покрытой грязными пятнами одежде.
Горбун быстро осмотрелся, постоял с минуту в нерешительности, а потом молча снял с плеча свои куржуны и, бережно положив их на ковер, сел возле них – уверенно и спокойно.
– Лучше ли тебе, душа моя? – спросила княгиня, наклонившись к больной дочери и прильнув к её щеке материнским поцелуем.
– Да, маменька, – тихо ответила больная, – мне лучше…
– Но ты вся горишь… словно в огне… Лекарь! – произнесла она, – у неё горячка… она бредит по ночам… её мучает бессонница… Я много слышала о твоём чудесном искусстве – вылечи мою дочь, и ты будешь вознаграждён.
Лекарь молчал.
– Ты должен сделать всё, лекарь, – продолжала она, – ты должен… – Незнакомец кивнул, не проронив ни слова, и словно прирос к полу, не смея шевельнуться. Девушки пристально смотрели на него… – Что же ты медлишь, лекарь? – повторила нетерпеливая мать, – время уходит… Уже поздний час…
Лекарь тяжело приподнялся, развязал один из своих мешков, с ловкостью юноши- вынул из него несколько склянок, потребовал чашку, высыпал в неё что-то из грязной тряпки, раскупорил один из пузырьков и вылил из него половину жидкости» потом размешал составленное лекарство, взял со стола свечу и подошёл к кровати…
Седой и безобразный старик пристально всматривался в лицо девушки. Княжна, почувствовав его взгляд, отвернулась.
После долгих приготовлений старик принялся за лечение. Плеснув жидкости на полотенце, он провёл им по лицу больной и дал ей выпить несколько капель своего чудодейственного снадобья. Лицо княжны тотчас преобразилось, она уже с любопытством рассматривала безобразного старика. Румянец окрасил её бледные щёки, и исстрадавшаяся
Джаным – душечка.
Моя ханша, госпожа.