Алрой. Бенджамин Дизраэли
потрясает ухоженной гривой. Горящие глаза. Раздувающиеся ноздри выдают чистоту и благородство породы. Масть его – цвет ночного неба, освещенного тысячью звезд. Он бьет сильным копытом, как орел бьет крутым крылом.
Всадник вскочил в седло и твердой умелой рукой взнуздал коня.
“В этом седле я победитель, не беглец! Прощай сестра, прощайте милые девушки и берегите мою драгоценную Мирьям!”
Алрой наклонился к сестре, обнял ее и прошептал: “Скажи нашему доброму дяде Бостинаю, пусть не скупясь тратит золото. Я чувствую, очень скоро оно сильно упадет в цене. Я вернусь, чтобы принудить тиранов наших бессчетными богатствами искупить это горячечное бегство и горькое прощание! А сейчас – вперед!”
Глава 2 Каббалист
2.1
Лети вперед, быстрый смелый конь! Спорь с пространством, тори путь непроторенный. Под копытами гудит серый чугун земли, над головою звенит красная медь небес. Мчись вперед добрый верный скакун! Покоряй пустыню, прокладывай тропу непроложенную.
Ты надеешься, благородный конь, соленая равнина приведет тебя к зеленым лесам Йемена, и ноздрей твоих коснется ароматный зефир Аравии? Блажен, кто не в силах отрешиться от своего видения. Не заблуждайся, терпеливый рысак, безжизненная целина не обратится в прохладные рощи Йемена, и ноздри твои не вдохнут благоуханный ветерок Аравии.
Окончился день. Поднялись в небеса звезды. Низко до самой земли спустилась ночь, принесла желанную прохладу. Глядят сверху на землю ночные светила, видят хрупкую фигуру и бледный лик юного Предводителя.
Неутомимый конь все скачет вперед – покуда сердце стучит и ноги крепки. Мили и часы, раскаленная земля и тугой воздух – все уступает азарту и силе.
Ни пищи, ни воды, ни тени не уготовит бескрайнее плато всаднику и коню его. Ни зверя крупного, ни твари мелкой не видать на голой горячей земле. Ни единый шорох не вторгнется в пределы царства тишины. Вот, нарушая обет молчания пустыни, зашуршала крыса в низкорослых кустах. Шевелит белыми усами, несет в желтых зубах молодую змею, скалится – рада добыче. Лишь эти двое за целую ночь скрасили одиночество беглецов.
Наступает утро, мимолетные свежесть и аромат над землей сулят скорый зной. Песок поддается лучам, как воск послушен печати. Справа и слева – плоская твердь, впереди – горная цепь, туда направляет коня Алрой.
Это великие горы Эльбурс. Из-за вершины выползло жестокое солнце. Конь остановился и жалобно заржал, прося воды. Мучимый жаждой, Алрой лишь лаской мог утешить верного скакуна. Тот, должно быть, понял общность беды, заржал веселей.
Прошел еще час-другой, все медленней движется конь – душат жар и нестерпимая жажда. “Скоро достигнем подножия гор, там непременно должна быть вода – колодец или родник”, – сказал Алрой себе и коню. И рысак, казалось бессильный уже, ускорил шаг, как мог, спасая себя и хозяина от гибели в безводном краю. В бедствии жажда и голод хорошие учителя.
Глубоко несчастным чувствовал себя беглец. Не раз подумал уже: “Не лучше ль спешиться,