Из западни. Александр Чернов
атак и уклонений основные силы охраны рейда Порт-Артура ушли от входа на фарватер как минимум на пять миль. План Того по отвлечению охранения рейда приманкой из миноносцев удался на все сто.
К этому моменту наконец-то проснулись и артиллеристы береговой обороны. С Золотой горы засветили прожектор, луч которого уперся в окутанный паром «Решительный», на остатках давления в котлах плетущийся к берегу. Артиллеристы с Электрического утеса сразу же открыли огонь по несчастному кораблику, которому до бурунов прибоя оставалось еще с полмили. До момента его входа в мертвую зону батареи № 15 они успели выпустить по нему восемь снарядов, один из которых, прошив палубу, распотрошил угольную яму и вышел через днище. Без взрыва…
Спасло миноносец только то, что снаряды утеса в начале войны были… скажем так – несколько специфическими. Ибо в случае взрыва десятидюймовой бомбы его разорвало бы пополам. «Решительный» быстро садился носом и кренился на правый борт, но через минуту под днищем заскрежетали камни, и израненый корабль выполз на прибрежную отмель.
Вот только на этом проблемы его экипажа не закончились. Моряки еще крестились и помнали Николая Чудотворца, спасшего их от утопления, как с берега по эсминцу открыли пальбу винтовки пехотной полуроты, охраняющей побережье… На ломаном немецком поручик Северский потребовал от «японского капитана» немедленно спустить флаг и не пытаться взорвать корабль. Ему вторили простые пехотинцы на русском, в основном крывшие «узкоглазых макак», азартно выпуская в застрявший в сотне метров от берега истребитель обойму за обоймой.
В ответ донесся усталый мат, объясняющий истинное положение дел. Но прибой заглушал крики с палубы, и пальба продолжалась еще пару минут. К счастью для моряков, перепуганные «высадкой японского десанта» солдаты стреляли из рук вон плохо. От их пуль пострадал только боцман миноносца, получивший ранение в руку, которой он пытался махать, объясняя, что он русский. Первое, что он сделал, добравшись до берега, это сломал кулаком здоровой руки скулу первому из подвернувшихся под нее солдатиков…
Тем временем, пока суматоха жаркой перестрелки «Новика» и «соколов» с японскими дестроерами отдалялась от Тигровки все дальше и дальше, подходящему к фарватеру в компании пары старых корветов и трех транспортов «Фусо» пришлось иметь дело только с «Манджуром» и неторопливо шествующей с внутреннего рейда «Дианой», на которой при снятии с якоря еще и заело шпиль…
«Манджур», обнаружив неспешно, на девяти узлах[5], крадущийся к проходу транспорт противника, осветил того прожектором и немедленно покатился на пересечку. Но не успели еще его канониры навести на цель носовые восьмидюймовые орудия, как вокруг самого «Манджура» начали рваться неприятельские снаряды явно не противоминного калибра…
В принципе, если бы Порт-Артур имел единую систему обороны от угрозы с моря под единым командованием – после первого выстрела «Фусо»
Максимальный ход, при котором из труб пароходов не вырывались факелы, и предел того, что мог дать броненосец-брандер «Фусо».