Клинки и крылья. Юлия Пушкарева
исполнять их приказы и принять соответствующую веру, позабыв своих прежних богов. Ах да: ещё письменно заявить о том, что он поддерживает королеву Хелт и никогда, ни при каких обстоятельствах не выступит против неё и «дела, начатого в защиту магии и во имя справедливости во всём Обетованном»…
Хотя был и другой вариант, конечно. Умереть.
Ходили слухи, что милосердные властители даже оставляют за ослушниками право выбрать для себя способ казни – ибо доброта и благость Прародителя не имеют границ, а все люди созданы равными.
Но Авьель, полунищий боевой маг из городка Лоберо, едва не разорённого набегом шайальдских кочевников, не сделал ни того, ни другого. Вместо этого он собирался наглейшим образом бежать из страны: под чужим именем, с поддельным пропуском и в обществе леди Синны эи Заэру, за которую Дома с радостью потребовали бы от Дорелии немаленький выкуп.
Перед сном Синна смиренно молилась каждому из четвёрки дорелийских богов, чтобы у Авьеля всё получилось. Всего за несколько дней он стал её последней надеждой выжить и добраться до дома – как, почему это произошло? Что за дикая случайность правит всеми, что за хаос царит в головах?.. Синна отчаялась в этом разобраться. Она не поняла – да и, пожалуй, не очень хотела понять, – откуда взялись тёмные чары на картине Лауры и был ли ир Пинто, приятель Ринцо, причастен к кровавой каше, начавшейся в королевстве Кезорре. Она просто рвалась домой, к отцу, который брошен один на один с армией Альсунга – рвалась праведными и не очень способами, забыв обо всех увещеваниях и советах. Отец в письме попросил её при необходимости идти к старому чару Энчио; но чар, скорее всего, сожран той громадной чёрной змеёй, как и все Правители (кроме тех, кто поддерживал заговорщиков). Либо (в лучшем случае) чуть позже добит людьми, чья жестокость и подлость не уступают змеиным…
Синна знала, что Авьель не понравился бы отцу. Да и девушку, готовую в гуще интриг и резни довериться совершенно незнакомому мужчине, лорд бы счёл просто дурой. Она была уже готова признать, что так и есть: стремление что-то кому-то доказывать осталось там – на залитых кровью улицах Вианты. Она собиралась выслушать всю отцовскую ругань, все проклятия, накопившиеся у старика за эти жуткие месяцы, – только бы он был жив. Только бы они оба остались в живых и вновь были вместе.
Иначе какой во всём этом смысл?..
– А место на корабле? – спросила Синна, покрепче прикалывая вуаль. Даже сюда, на засушливую пыльную дорогу, долетал морской ветер из гавани – а им совсем не нужно, чтобы при всех показались её приметные рыжие волосы. Если стражник опознает знатную чужеземку, никакого дома ей уже никогда не увидеть. – Мы купим его сегодня же?
Авьель усмехнулся по-своему – криво и зло. Он вообще умел быть на редкость неприятным типом: при дворе в Энторе Синна избегала таких грубиянов.
– Да, а ещё добавим куколку, платье и маленькую корону для принцессы, – съязвил он, пробежавшись по ней высокомерным взглядом. – Видимо, я сейчас