Целестина. Александр Накул
пан Данилюк проходил под очередным фонарём, его опознал Юлиан Шкательберг – тот самый, белобрысый, который мечтал проектировать танки и уже придумал оригинальную конструкцию с тремя дулами.
– А, дети,– директор натужно улыбнулся,– Всё вы замечаете, дети…
И он, хромая, отправился домой – через железнодорожный мост. Ступеньки преодолеть было непросто, и иногда ему приходилось опускаться на четвереньках.
Он жил рядом, через улицу от гимназии, – то что добрался до дома своим ходом.
Наутро он появился снова в гимназии – умытый, причёсанный, с разглаженными усами и в новом светло-сером костюме. И объявил второй сбор – опять во дворе.
Среди перепуганных уже второй сменой власти гимназистов поползли новые слухи.
Даже Юлиан Шкательберг не мог сказать, как ухитрился пан директор добраться до Бреста-над-Бугом из немецкой зоны оккупации. Не иначе, прорвался на новом, сверхзасекреченном танке. А значит, он что-то знает.
А ещё говорили, что директор разыскал в Краковском гетто шифры колдуна Твардовского. Именно с их помощью и будет проходить то самое тайное обучение.
И вот объявили второе собрание. Такое же, как первое.
Целестине было неуютно. Это было слишком похоже на повторяющийся сон, который того и гляди свернёт на новую дорогу и станет кошмаром.
Пан директор вышел на тот самый балкончик. Но костюм теперь был другой, и от этого стало ещё неуютней.
– Дети,– начал он,– Милые дети… Мы много пережили! Мы много увидели! Рядом с нами была война. И нам невероятно повезло, что она едва нас затронула. Можете быть спокойны – война закончилась! Война больше вас не коснётся!
Целестина быстренько оглядела собравшихся. Ученики во дворике были те же. Война не успела по ним пройтись, среди собравшихся не было даже раненых. Но они тоже стали другими. Уже никто не искрился энтузиазмом.
И ещё одно отличие. Кто-то был наверху, следил за ними с крыши.
Целестина не успела его разглядеть как следует. Стоило ей поднять взгляд – и незнакомец пропал.
Но кто-то определённо следил за собранием с крыши. И раньше этого человека там не было.
А Данилюк продолжал. Он был настолько возбуждён, что не заметил бы человека на крыше, даже если бы тот спикировал ему на балкончик.
Казалось, речь захватила пана директора настолько, что он даже не обращал внимания на своих подопечных.
– Был сложный период. Сменялась власть. Казалось, мы станем немцами. Сейчас ясно, что это не будет. Немцы признают своими только австрийцев – у них даже территориальное деление теперь немецкое. Польшей сейчас управляет оккупационная администрация. Продлится это, я думаю, долго.
Пан Данилюк перевёл дыхание.
– Теперь нас освободила русская армия. Это нормально. Я ещё застал времена, когда Брест был частью империи российских царей – и одной из лучших её частей! Первые бульвары, городской Сад, железнодорожный узел – всё здесь появилось при царях. И вот мы снова вернулись