Бессмертным Путем святого Иакова. О паломничестве к одной из трех величайших христианских святынь. Жан-Кристоф Рюфен
в процессе приспособления к образу жизни паломника. Пеший странник скоро становится похож на бродягу. Каким бы деликатным и культурным человек ни вышел из дома, под влиянием Пути он очень быстро теряет стыдливость и достоинство. Он не превращается полностью в животное, но он уже не совсем человек. Эти слова могут быть определением понятия «паломник».
Дойдя до середины бесконечного спуска к Сан-Себастьяну, я почувствовал – может быть, оттого, что меня беспокоили эти пищеварительные мысли, – непреодолимое желание, легко объяснимое тем, что в предыдущие дни я страдал от запора. Каждый мой шаг отдавался в животе мучительной болью. Я дошел до места, где склон превращен в настоящий общественный парк с деревьями редких пород, аллеями и бассейнами. Дождь продолжал лить, и вокруг не было видно ни одного человека. Что делать?
В других обстоятельствах я, несомненно, проявил бы героизм и продолжал бы спускаться, сдерживаясь. Но, к моему великому удивлению, паломник, который уже присутствовал во мне, приказал мне поступить совершенно по-другому. Я поставил рюкзак на каменный стол, предназначенный для семейных пикников, перешагнул через подстриженные кусты живой изгороди и сел на корточки на клумбе.
Когда я возвращался к своему рюкзаку, мне вдруг стало страшно, что кто-то мог меня увидеть. Парк не был огорожен ни с одной стороны, а склон был крутой и потому сверху был виден весь до самого низа. Что будет, если меня схватят и отдадут под суд за то, что я облегчился в общественном парке в Стране Басков? На секунду представил себе, какой скандал это вызовет в историческом здании на набережной Конти, где находится академия, рассмеялся, забрал рюкзак со стола и продолжил путь, не оглядываясь назад. Потуже натянув капюшон на голову, я скрылся с места своего преступления – серая тень среди печальных деревьев, окутанных дождем.
Именно по таким случаям паломник измеряет свою новую слабость, которая является большой силой. Ты больше ничто и никто, ты только бедный паломник, чьи поступки не имеют никакого значения. Если бы меня обнаружили, никто не отдал бы меня под суд. Меня просто прогнали бы, пнув ногой, как ничтожного бродягу. Таким бродягой я уже и стал.
Возможно, это и есть одна из причин ухода в паломничество. Во всяком случае, со мной было именно так. По мере того, как жизнь лепит вас и загружает внутрь чувство ответственности и опыт, вам все больше кажется, что невозможно стать кем-то другим, снять тяжелый костюм, скроенный из ваших обязательств, успехов и ошибок. Но Путь совершает это чудо.
В течение предыдущих лет я примерял на себя один за другим манящие и почетные наряды, которые получал от общества. Но я не хотел, чтобы эти пестрые лохмотья из яркой мишуры стали роскошным саваном для моей свободы. И вот посол, которому в его резиденции прислуживали пятнадцать человек в белых куртках, академик, которого принимали в академию под старинным куполом, под бой барабанов, докатился до того, что бежит между деревьями общественного сада, чтобы скрыть самый незначительный