Курс. Андрей Васильевич Евсиков
команда. Гул перешёл в синхронный ритм пары сотен сапог, и, казалось, земля слегка задрожала, и даже солнце выглянуло посмотреть на красоту хоть и не парадной коробки, но всё же произведения упорного труда в целый год, заставившего разношёрстных обезьян, коими был лагерь абитуры, эволюционировать в людей. «Запе-вай!» «Песня о Щорсе» не совсем походила под строевую, но, вероятно, она была заготовлена у них именно на случай убитости после многокилометрового марш-броска. Начала пара звонких голосов: «Шёл отряд по берегу, шёл издалека». И загремел голос всего курса: «Шёл под красным знаменем командир полка…»
После команды «марш» Андрюха взлетел на холм и уложился в норматив. Но ему не верилось, что когда-либо он тоже сможет стать человеком и приедет в этот лагерь в составе своего курса перед первым летним отпуском. Теперь же мечта его сбылась. Захотелось сходить на то место, где он увидел курс, вновь вспомнить пережитые ощущения, и почувствовать всё по-новому – в незабываемых красках счастья.
«Интересно, как там Чук с его четвёрками? Всё зависит от проходного балла и результатов остальных». Получив поздравление от курсового, Андрюха направился к своей палатке в поисках Чука. Улыбка счастья не сходила с лица. И в этот момент перед ним возник Денис. Издевательская наглая ухмылка и почти шёпот:
– Ты что, дятел, думаешь, что прошёл? С пятёрками? Забудь, чучело! Я прошёл с тройками, а ты можешь паковаться и валить!
– Да пошёл ты… – огрызнулся Андрюха и направился дальше.
Но вскоре его остановил Сашка из палатки Дениса и выдал информацию так же полушёпотом:
– Ты поостерегись! Он – сын генерала!
– Спасибо, Саш, но я уже мандатку прошёл и зачислен.
– А, ну, тогда ладно… Поздравляю!
Чук улыбался, но уже по улыбке было ясно, что он не прошёл. Это слегка опечалило, ведь сблизились за месяц. Но эйфорию напрочь не убило. Да и Чук, казалось, не унывал и уже просчитывал какие-то ходы, переключившись на идеи, о которых Андрюхе было невозможно догадаться.
Приятные мысли толпами шатались в голове. О том, как напишет домой. О том, как все узнают. О том, как приедет в первый отпуск, и все обомрут…
Пара часов абсолютного блаженства проплыла в счастливом полузабытьи. Наступало время обеда. И вдруг Андрюху нашёл сержант. «Тебя вызывают на повторную мандатную комиссию. Не знаю, что там, но такое у нас впервые». Та же палатка, тот же полковник, но выражение его лица уже не столь приветливое. «Я вынужден вам сообщить, что, в силу некоторых обстоятельств, мы пересмотрели ваше дело. У вас были проблемы с физической подготовкой и с дисциплиной. Поэтому было пересмотрено решение о вашем зачислении. Мне жаль! Мы будем рады видеть вас среди наших абитуриентов через год».
Как вышел из палатки, Андрюха не помнит. Солнце всё ещё светило. Трава и деревья были ещё зелёные. Но образ «курса» уже скрылся в пыли за холмом и больше не был слышен. Пытаясь убедить себя, что это всё реально, но не в состоянии выйти из прострации,