Оглянись и увидишь дым. Сборник. Илья Лебедев
обещало в ближайшие дни основательно измучить. Очень неприятно чувствовать себя ещё пока относительно неплохо, но точно знать, что в ближайшие дни будет куда хуже.
– А почему они ждут именно нас? – спросил он. – Почему не Альфреда? Почему не его солнышко, которое прыгает в болото из зависшего вертолёта? Почему не ревнителя этого самого болота лейтенанта Вундта?
– Лейтенанта награждают по другой линии, – сказала Яна. – А Альфреда по нашей, но он не приедет на церемонию. Он не фотогеничный и совсем не похож на спасателя.
– Серьёзно?
– Да. Типа толстый. Я хочу по этому поводу кому-нибудь позвонить.
– Отвратительно.
Марк подошёл к окну и увидел, что на щупе электронной метеостанции сидит ужасно симпатичная птичка.
– Кто это? – спросил он у Яны. Она подошла сзади и приложила ухо к его спине – словно слушала.
– А? Где? Синица. Длиннохвостая.
– Я придумал. Давай в знак протеста не поедем на награждение. Типа мы тоже не фотогеничные. Все мы не фотогеничные.
Она развернула его к себе и улыбнулась. Конечно, не нашлось бы никого, кто счёл бы её не фотогеничной.
– Заразишься, я простыл.
– У меня надёжный иммунитет, – отозвалась она.
Наутро с горлом, конечно, сделалось ухудшение. Марк выпил две кружки кофе – вернее сказать, странного кофейного напитка, который Яна делала с помощью кипятильника. Напиток не помог, и он кутался в шерстяной шарф.
– Даже не думай, Маркуша, – говорил ему Альфред, – это ж представительское мероприятие! Там все наши филантропы-питекантропы! Всякие высшие руководства! Там всё должно быть секси. А вы мне медальку привезёте. Я и не хотел ехать вовсе, Маркуша. Ты не думай, что я обижен или что я расстраиваюсь, Маркушенька. Я же понимаю. Вот давай Янушку спросим. Янушка, я гожусь в украшенья сцены?
Яна не успела ответить – из-за ворот отеля раздался автомобильный гудок. Шавкат сдал «Бегемота» в местный штаб и пересел на фургон. Этот фургон должен был доставить Марка и Яну в столицу для награждения государственной наградой за заслуги третьей степени. Альфред замахал пухлыми руками и почти что принялся пихаться.
Они погрузили чемоданы, расселись по местам и Шавкат, кивнув Альфреду, тронул машину.
– Шавкат, – спросила Яна, – а вас награждают?
Раскосые глаза посмотрели на неё через прямоугольное зеркальце.
– Нет, – сказал Шавкат. – не награждают. Я внештатный.
– А что это значит?
– Это значит, что всех награждают, а меня нет.
Они миновали два перекрёстка-бублика с круговым движением и выехали на трассу. Яна стала глядеть на синие и зелёные указатели – ей нравилось, что вся дорога аккуратно подписана и водителям ясно, куда ехать. Её телефон пиликнул и показал сообщение.
– Марк! Отменяй бронь гостиницы. Мы сможем жить у моих родителей. Они решили поехать на дачу как раз на эти дни.
– Они что, не пойдут