Дочь палача и король нищих. Оливер Пётч
стеклянный, таращился на лекаря. Удаление катаракты считалось одной из сложнейших хирургических операций. Поэтому издавна за нее и брались в основном только бродячие лекари, которые в случае возможных последствий находились бы уже очень далеко. Сам Симон сумел проделать такую операцию только дважды. Иглой следовало проколоть сбоку белую часть глазного яблока и прижать мутный хрусталик к глазу. Одно неловкое движение, даже ничтожное отклонение, – и пациент оставался слепым. Или умирал от заражения.
Игла кольнула, нищий вскрикнул и дернулся. То же самое предстояло проделать и со вторым глазом. Ганс Райзер всхлипывал, но дергаться перестал – сопротивление его было сломлено. Симон еще некоторое время подержал кончик иглы на зрачке, чтобы хрусталик снова не отошел, затем вытащил иглу и отступил на шаг. По лицу градом катился пот, мокрый сюртук прилип к спине. Только теперь лекарь заметил, как притихли вокруг него зрители.
– Сейчас я еще наложу повязку, – проговорил он слабым голосом. – Поносишь ее несколько дней. И время покажет, получилось…
– Господь всемогущий! – Ганс Райзер вскинул руки к глазам и радостно завизжал. – Я снова вижу! Боже мой, я снова вижу!
Закутанный в лохмотья нищий забегал по площади и принялся хвататься за прохожих. Похоже, он и вправду излечился от слепоты, хотя его неуклюжие движения и говорили о том, что зрение вернулось к нему еще не полностью. Райзер восторженно ощупывал лица, хватал пальцами одежды и шляпы. Люди с отвращением шарахались от него, некоторые даже грубо отталкивали. Но Райзера это нисколько не смущало: старик двинулся к своему спасителю. При этом он дважды промахнулся мимо Симона, пока наконец не прижал его к груди.
– Ты… ты чудотворец! – кричал он. – Люди, взгляните же, перед вами чудотворец!
– Не… не думаю, что это слово уместно… – прошептал Симон.
Но Ганс Райзер снова принялся скакать по площади и хватать незнакомцев. При этом он то и дело показывал на лекаря.
– Этот человек – колдун! Настоящий колдун, поверьте мне!
Симон опасливо покосился на стражников: подобное заявление открывало им неожиданную возможность повесить лекаря, несмотря на удачную операцию. А может, даже и на костер отправить.
В это мгновение из тюрьмы показалась Магдалена и украдкой кивнула Симону. Лекарь метнулся в одну сторону, затем резко бросился в другую и вскоре смешался с толпой.
– Держите колдуна! – послышались за спиной крики стражников. – Именем императора, держите колдуна!
Симон опрокинул лоток с овощами, в разные стороны покатились кочаны капусты, и один из стражников растянулся на мостовой. Второй врезался в служанку и схватился с разгневанными прохожими. Симон снова метнулся в сторону и устремился в узкий переулок, что тянулся от площади к собору. Запыхавшись, лекарь прислонился к стене дома и попытался восстановить дыхание. Затем наклонился за своими пожитками и осознал