Спасение Романовых. Алексей Колмогоров
Когда спросят – кто мы, скажешь, что нас прислали на усиление из УралСовета. Когда пойдет стрельба, ложись на пол и не двигайся. Шевельнешься, пристрелю. Понял?
– Понял, – просипел Медведкин.
– Не глушить мотор, – приказал Бреннер. – Юровского брать живым!
Бреннер уже входил в двери, револьвером подталкивая перед собой Медведкина. Следом – ротмистр Каракоев, потом я, поручик Лиховский и мадьяр – перебежчик от красных, предупредивший нас о времени расстрела. У всех нас, разумеется, красные ленты на фуражках.
Вошли нестройной группой в прихожую, быстро прошли две комнаты и в зале увидели их всех во главе с Юровским. Человек шесть стояли вокруг стола с разложенными на нем револьверами. Еще один в папахе и солдатской шинели стоял у стены, упирая винтовку прикладом в пол. Судя по красному банту на груди, это тоже был «наш» мадьяр. Бант – отличительный знак нашего второго тайного союзника в доме.
Войдя, мы рассредоточились и образовали нестройную шеренгу. Их револьверы еще лежали на столе. Видимо, Юровский только собирался раздать оружие. Я узнал его сразу. Он как-то неуловимо выделялся среди остальных, хотя никаких особых знаков различия не имел. Юровский посмотрел на нас с недоумением и спросил Медведкина.
– Это кто?
– Прислали из УралСовета нам на усиление.
– Какое еще усиление? Я же им сказал – управимся сами!
– Я тоже им говорил, а они… – cказал Медведкин.
Я стоял сзади и не видел лица Медведкина, но судя по голосу, он попытался улыбнуться – и напрасно, потому что Юровский все понял и потянулся к столу за револьвером. Мы дали залп. Я выстрелил в приземистого мужичка в черном пиджаке и серой косоворотке. Пальба пошла сумасшедшая. Из смежной комнаты слева выбежал караульный с винтовкой, я свалил его двумя выстрелами.
– Наверх! На веранде пулеметчик. – Крикнул Каракоев нашему мадьяру с красным бантом.
Он бросился к лестнице. Я – за ним. Наверху уже показался красногвардеец с револьвером. Он растерянно посмотрел на меня и мадьяра – своего сослуживца.
– Что это? – спросил он.
Мадьяр воткнул штык ему в живот, я выстрелил в грудь, и он скатился по лестнице.
– Пулеметчик? – спросил я.
– Он… – сказал мадьяр.
Мы сбежали вниз.
В три минуты все было кончено. Юровский скрючился на полу с простреленным плечом, еще шестеро лежали у стола без движения. Они даже не успели ничего понять. Медведкин, как и было ему приказано, с первым выстрелом упал на пол и лежал, прикрыв голову руками.
– Где Государь? – спросил Бреннер у наших мадьяр.
Оба кивнули в сторону угловой комнаты. Бреннер и Каракоев бросились туда, я за ними, за мной – Лиховский.
– Охранять вход и этих двоих! – приказал Бреннер мадьярам и распахнул дверь угловой комнаты.
Через его плечо я увидел Государя и Государыню, неподвижно смотревших на нас. Наследник сидел на стуле, рядом стояли родители, остальные жались к стенам. Я узнал всех Великих Княжон,