Демонология нашего района. Ирина Москвина
стояк, всем двенадцати этажам, и все двенадцать этажей в едином порыве изготовились пустить в дом сантехника, пустить его в квартиру, допустить до стояка, разрешить ловить ихтиандра. Точнее, одиннадцать этажей. Только тетенька под ними, с седьмого, отказалась пустить сантехника. Она сказала, что недавно ставила кухню и у нее там все зашито. Что она не будет расшивать. Что лично ее все устраивает. И никто по закону не мог с ней ничего сделать. Ихтиандр продолжал приходить, и стала приходить и сама тетенька. Она, конечно, приходила не через раковину, она бы не смогла, это была очень толстая тетенька. Она звонила в дверь, длинными заполошными звонками, и кричала, что мы бегаем по ночам, после часа ночи, что она вызовет милицию, у нее от этого болит голова, ее бедная толстая голова со светлыми химическими завитыми кудельками буквально раскалывается. Что она живет тут со времен сотворения мира, т. е. сдачи дома, двадцать лет живет она здесь, и что-то еще. Что она не допустит. Тогда мы стали вечерами и ночами ходить совсем тихо, все тише и тише. Тише даже кота, который все-таки постукивал при ходьбе когтями. Так же тихо, как мохноногий паучок. И почти как призрак дедушки.
3
Во тьме, трамваем, сквозь мрак и атмосферные осадки, пешком, между лужей и гололедом, держась за кусты, ориентируясь на огни большого гипермаркета, вершить свой путь с Художников на Композиторов. Падать и вновь подниматься, и снова идти. Отважно! С детьми. Одергивая зажеванную дверью маршрутки полу черного пуховика. Дети пищат, нудят, плохо, невнимательно держатся за кусты, сползают с гололеда в лужу. Дети не хотят. А кто же хочет? Молчите, дети, молчите. Разве ваши родители хотели этого для себя или для вас? Он остался дома, остался на Художников, не пошел с нами, предоставил мне одной вести вас этим скользким путем. Остался лежать на диване, с котом, греясь, щекоча кота бородой по лицу. Он меня не любит, видимо, иначе никогда бы не оставил нас одних на этой дороге, ужасной дороге в направлении Композиторов. Молчите, дети, и сохните на ветру, мы идем в гости. Мы хотим праздника, хотим света, уюта, доброго разговора под нависшими потолками. Мы сейчас придем, мы идем правильно. Скоро уже завиднеется во тьме неизбежная, как крушение надежд, нужная нам улица Жени Егоровой. Вот она. Дошли. О счастье.
4
Стали ходить так тихо, как призрак дедушки, и в наступившей тишине услышали страшное: что любовь вся вышла. Что уже никто никому ничего. Натирать паркет, писать диссертацию, кормить паучка, ловить ихтиандра, спасать котов в режиме онлайн, хотеть второго кота, любить первого. Стали обожать кота наперегонки. Кот – дитя любви. Нашей. Он теплый, нежный, у него хвост. Гладили кота, осязали кота, ласкали кота и заботились о коте. И каждый при этом понимал, что вот, лаская кота, он таким образом признается в любви другому. Девушка мужу, а муж девушке. Муж сидел за шкафом, лузгал семечки, писал диссертацию, не разрешал второго кота, злой, бессердечный человек, глухой к чужим страданиям. Как такого любить? Девушка стояла