Фергаст. Норман Райт
очень быстро, чтобы лишний раз не угнетать капитана, и вскоре вошел в его каюту с двумя бутылками спиртного. Я не был уверен в отменности этого спиртного. Спиртное как спиртное. Да и капитан не стал придираться. Он просто сказал принести отменного рома, я принес ему отменного рома.
Говард сидел за столом и склонил голову над кучей чертежей. Судя по растерянному лицу капитана, он явно не разбирался в этих бумагах. На столе лежала карта с отметками здешнего фарватера и мест предполагаемых отмелей. Еще лежали компас, карандаш, линейка, циркуль и еще куча всевозможных, но незнакомых мне предметов. В целом, если не считать ужасающего бардака, в каюте Говарда было весьма уютно и тепло. Не то, что в наших, затхлых, сырых, пропитанных запахом пота и портянок трюмах.
Размерами капитанская каюта была не большая. Вмещала она в себя односпальную кровать, шифоньер, заставленный книгами и собственно говоря, сам капитанский стол, на котором зачастую решалась не только судьба экипажа, но и то, в каком месте окажется корабль, куда он поплывет, и какой флаг будет развиваться на его флагштоке. Точнее, какого государства и какой флотилии. В целях заманухи. Стол был вымощен из цельного куска дуба и имел множество ящиков. В них, скорее всего, лежали многочисленные свертки пергамента и, как я вскоре выяснил, кое-что еще. Под потолком висела газовая лампа, на полу лежал усыпанный несколькими золотыми монетами изодранный ковер. Вот и все, что было в каюте капитана.
– Этим занимался Хагли, – пояснил мне Говард свою эмоциональную подавленность. – Я совершенно не знаком с этим чертовым ремеслом. Я даже читать-то не умею.
– А кто-нибудь из команды, умеет? – спросил я, когда при виде абсолютной растерянности капитана, мое сердце сжалось. Говард походил на того, чья судьба через несколько минут должна оборваться петлей. – Может, кто ни будь, разбирается в картах не хуже мистера Хагли?
– Вся команда – это сборище непутевых самозванцев! – Говард при этих словах повысил голос и ударил кулаком по столу. Из чернильницы выпало перо и оставило темное пятно посреди карты. – От них никакого толку. С ними наш корабль заплутает в море и сгинет в пучине. Никто кроме Хагли не умел ковыряться в этих чертовых книгах и записях.
– А Шилох? – поинтересовался я. – Он, насколько мне известно, давно плавает.
– Шилох туп как сапог! – Был ответ капитана. – Он способен лишь кожу сдирать с людей. Не ровен час и я уволю Шилоха. Мне он давно поперек горла. Очень давно.
В этом я был солидарен с капитаном. Только вот хватит ли у Говарда духу сделать это? Не забоится ли капитан, что Шилох и с него сдерет кожу? Мне, если честно, было плевать, что на одного, что на другого. Я лишь хотел вернуться к своей Маргарет и поскорее заняться с ней любовью. Меня совсем не волновало, под чьим командованием наш корабль прибудет домой. Лишь бы я остался цел и богат.
– А доктор? – спросил я, припомнив мистера Аттвуда. –