Кенотаф. Юрий Окунев
но предчувствия свои тяжелые не могу отбросить. Вот уже и на самого Бухарина замахнулись. Читал в «Правде»? Николай Иванович – любимец партии, автор Сталинской Конституции, а тоже, получается, чуть ли не враг народа, троцкист… Не понимаю я этого, Сема, и не принимаю…
Они молча дошли до ярко освещенного проспекта, неся какой-то груз неловкости от этого странного разговора. Разговора недозволенного, опасного, подобного вызову недоброй судьбы, от которой ни тому ни другому ничего хорошего ждать нельзя. Подошли к елке, украшенной множеством электрических лампочек. По пустому ночному проспекту вдоль и поперек ходили веселые люди.
Постояли у елки, закурили… Тягостный разговор не отпускал…
– Давно не помню такого теплого Нового года, – сказал Семен, чтобы уйти от этой тягости.
– И правда, Сема, такого не было, – согласился Иван, обнимая друга за плечи и увлекая его в обратный путь. – Пойдем домой, нас там с чаем да с пирогами заждались. А разговор этот забудь, не было его… Это так, накипело, а поговорить не с кем… Ты мне лучше вот что скажи: ты за дискуссией на московской сессии ВАСХНИЛ следил?
– Не могу утверждать, что знаю подробности, – оживленно подхватил Семен, обрадовавшись перемене темы, – но в общих чертах суть отслеживал. Я ведь с Николаем Ивановичем Вавиловым встречался у него в ВИРе. Он, конечно, гигант… И в теории, и в практике… Не поверишь, чуть ли не пятая часть земель в стране заняты сортами из собранного им и его сотрудниками генофонда культурных растений. Всё лучшее в мире отыскал и у нас привил. А ты почему интересуешься?
– Как же, вавиловский ВИР в моем районе… Не знаю, как по научной, а по партийной линии на Вавилова негатив идет, особенно после того, как его с должности президента ВАСХНИЛ сняли. Партийные органы поддерживают Лысенко – это я определенно знаю. Ты с генетикой знаком?
– Знаком в общих чертах, это не моя область, но стараюсь не упускать… Думаю, Ваня, что за этой генетикой будущее биологии, а потом и медицины.
– Как-нибудь найди время, просвети меня. Вокруг этой генетики, чувствую, большая политическая игра закручивается…
Когда дошли до дома, уже на пороге Семен вдруг придержал друга, взявшегося за ручку двери, и спросил:
– Скажи мне, Ваня… Соня знает о твоих планах уехать в Сибирь?
– Знает, конечно, не раз обсуждали… Отсюда и слезы эти…
– Она не одобряет?
– Знаешь, как у нас говорят: «одобряю целиком и полностью». У Сони это не совсем так, а по-другому, по-женски. Вроде бы понимает меня, поддерживает, но сомневается, мечется… Виноват я, что груз этот непомерный с ней пытаюсь разделить. Не нагружай этим Оленьку, прошу тебя…
Лион Фейхтвангер
Ольга на самом деле всё знала, Соня с ней делилась… Женщины в своем общении друг с другом откровеннее, прозрачнее мужчин. Мужчины в большей мере склонны хранить переживания внутри, не выплескивая их наружу. Женщины скорее идут на раскрытие своих эмоций, особенно когда общение