Полет внутрь. Григорий Вахлис

      Потом они вернулись в Киев. До революции квартира принадлежала моему прадедушке, но им оставили две комнаты. Бабушкины сестры вышли замуж: старшая – за ювелира, а средняя – за работника органов, но он застрелился, и тогда она вышла замуж второй раз – за горного инженера. А бабушка вышла замуж за летчика.

      Дуры в сквере пели: «Мама, я летчика люблю!» Я помню, как они рвали ромашки: «Любит-не любит, плюнет-поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет!» Летчик давным-давно пропал без вести. Вокруг скамеек валялась подсолнечная шелуха и белые лепестки.

      Маму освободили от физкультуры и от всех экзаменов: у нее «было сердце» – так сказала Муся. Случались обмороки. И тогда школьный врач ее освободил. Всю жизнь она чего-то боялась, особенно когда бояться было нечего. Боялась за отца, который все время куда-то уезжал, потом за меня, а когда мы оба бывали дома и все было хорошо, боялась неизвестно чего, и это было ей тяжелей всего. И в детстве, и в юности бабушка ее опекала и берегла, а тетке внушала: «Ты можешь все, – как я!» И тетка ходила зимой без перчаток, с красными руками, и говорила: «А у меня руки не мерзнут, я как моя мама!»

      Когда школа получила вещевой талон, серую шубку искусственного меха присудили тетке как «недостаточной отличнице». Через два года бабушка дотачала рукава мехом другого цвета – на манер отворотов, и шубка превратилась в «меховую куртку». Мама была очень красивая, и у нее было много ухажеров, но тетке нравился только мой отец. Когда приходили другие поклонники, она бежала в ванную, снимала с веревки бабушкины панталоны и демонстративно вешала их на батарею отопления – сушить.

      В Израиле мама боялась воздушной тревоги – вой сирен доводил ее до исступления. Но, в общем, была всем довольна и очень хвалила страну и правительство. Она умерла от легочной эмболии, и когда в морге ее вынули из бокса, чтобы я мог опознать и подтвердить, что это и правда моя мать, на ее замерзшем лице я увидел хорошо знакомое выражение страха и удивления, с которым она прожила свою жизнь.