Вселенная непрожитых жизней. Ирина Игоревна Семенова
довольно спокойно, предпочитала классику или какие-то спокойные треки, а лучше – звуки природы. Но наушники были отличным средством защиты он нежелательных собеседников, от лишних вопросов и этого вечного гула человеческого «улья».
Однажды Лариса сидела в этом уютном уголке. Осень только-только начиналась, солнце еще радовало теплом, но уже не донимало жарой, ветер как бы устав под вечер, притих, лишь изредка поглаживая прохожих по волосам. Солнце постепенно клонилось к закату, освещая все вокруг мягкими лучами. Лариса с упоением заканчивала очередную картину – роскошную березовую рощу, через которую протекал веселый ручей, а вдали виднелись крыши деревеньки. Там, на бумаге, было так уютно, светло, живо, что сразу хотелось оказаться именно там, услышать пересвист птиц, ощутить чистый воздух, прикоснуться к холодной воде ручья, побывать в этой тихой глубинке.
Лариса просто отдыхала с этой картиной. Была какая-то легкость, тишина в душе. В последнее время она редко рисовала пейзажи, все чаще людей, городские сюжеты. На бумаге появлялись чьи-то силуэты, маленькие истории, разные судьбы. Большинство сцен она видела вокруг, любая, даже самая обычная ситуация, могла вдохновить ее на рисунок. Например, вот восторженный малыш радостно хохочет, потому что ему подарили красивый воздушный шарик, и ребенок важно шагает по дороге, крепко держа папу за руку. Прохожие, слыша этот заливистый, чистый, искренний детский смех, улыбались в ответ малышу, умиляясь его радости. Лариса же безучастно проходила мимо, не обращая, кажется, никакого внимания на происходящее. Но потом, вечером, удобно устроившись на диване, Лариса оживляла эту милую сценку на бумаге. Иногда практически в точности передавая увиденное, иногда что-то добавляя, убирая или переделывая. Смотря по настроению.
Но иногда какие-то смутные образы появлялись в голове девушки сами собой. В такие моменты она чувствовала особо острую необходимость скорее приняться за работу, скорее добраться до карандаша и бумаги и выплеснуть эти ощущения наружу. Она сама не понимала, откуда это идет и почему она рисует именно этих людей, именно такую обстановку вокруг. Просто так получалось. Иногда она даже рисовала портреты, очень скрупулезно и тщательно прорабатывая все детали образа, как будто рисовала с натуры. Люди на таких портретах получались как живые, иногда даже реалистичнее, чем на фотографиях. Вот только людей этих Лариса не знала и никогда их не видела.
В последнее время, такие моменты случались все чаще. В ее жизни стали преобладать те самые сюжеты из головы, которые она не видела в реальной жизни, но четко себе представляла. И именно не придумывала, а ясно видела в своей голове. Это не было похоже на работу фантазии, а скорее как… воспоминание что ли. Лариса не анализировала происходящее, не пыталась найти ответы на вопросы – кто все эти люди и зачем она их рисует. Просто вдруг появлялась такая непреодолимая потребность, и девушка ей не противилась.
Да она и не могла бы этого сделать, даже если бы решила попробовать.