Вселенная непрожитых жизней. Ирина Игоревна Семенова
волосы, именно таким взглядом смотрела на него, когда он делал что-то не так…
Мужчина медленно осел на асфальт. Потом прохожие вызовут ему скорую, его отвезут в больницу… Лариса всего этого не знала. Она не задумывалась над тем, почему нарисовала именно эту женщину. Она просто слушала слова незнакомца, и все его переживания отражались в ее рисунке. Она так воспринимала окружающий мир, все, что в нем происходило. Она практически ничего не чувствовала в привычном нашем представлении об этом процессе. Она даже улыбалась крайне редко, вообще ее лицо практически всегда сохраняло одно и то же выражение, мимика почти отсутствовала. Это выражение не было мрачным или отталкивающим, нет, напротив, как раз никаких эмоций оно не выражало – просто отстраненность и как будто сосредоточенность. Приглядевшись, можно было подумать, что Лариса постоянно прислушивается к чему-то, происходящему глубоко в ее душе.
Что-то подобное периодически случалось с девушкой. Однажды, сидя в парке, она нарисовала портер и молча отдала его сидящей на скамейке женщине. Та, увидев, что там изображено, залилась слезами. Сидящая рядом с ней подруга потом еще очень долго не могла ее успокоить. На рисунке была маленькая девочка с огромными голубыми глазами и каштановыми локонами. Малышка радостно улыбалась, прижимая к груди лохматого щенка. Оказалось, что месяц назад у этой женщины умерла от рака маленькая дочка. И выглядела она именно так, как ее нарисовала Лариса, до мелочей. И малышка долгое время мечтала о щенке, но родители не успели ей его подарить – девочки не стало.
Лариса всего этого не знала. Она просто увидела эту женщину в парке, увидела ее глаза, и ей пришел в голову именно такой образ. Она не могла его не передать на бумаге, она так жила.
***
Все закончилось однажды весной. Лариса где-то в глубине души всегда знала, что ей не суждено дожить до старости. Ее никак не тяготила эта мысль, просто информация и все.
И вот ей 27, казалось бы, впереди еще вся жизнь. В тот вечер Лариса закончила очередной портрет. На нем была женщина. Работа была выполнена особенно тщательно, изображение было готово вот-вот ожить, настолько все было четко прорисовано. Женщина была вполне обычной. Никакой особой истории картина не отражала. Но, сделав последний штрих, Лариса поняла, что что-то произошло. Она не могла сказать, что именно. Но все изменилось. В один момент.
В следующие несколько дней Лариса собирала в охапки свои работы, столько, сколько могла унести за раз, уезжала за город, и сжигала их. Зачем? Она не могла бы ответить на этот вопрос. Картин было великое множество. В ее полупустой квартире они занимали практически все свободное пространство. Изрисованная бумага была везде – на полу, в двух шкафах, на столе, стульях, диване. Лариса крайне редко выбрасывала свои рисунки. Некоторые она отдавала кому-то, но большая их часть оставалась в ее квартире.
И вот теперь она все сжигала. Спокойно смотрела, как ее многолетние труды, все эти разнообразные истории, корчатся и темнеют в огне. Тут были и карандашные наброски,