Страха нет, Туч! (сборник). Владимир Зенкин
таблицы элементов Дмитрия Ивановича! А?
Ну ты, майор, слушай, да дело делай. Стаканов нема? Плевать, давай из горла. Ну дак… Луковица – первейшая закусь. Щас мы её обчистим. От. Держи. В атаку, майор. У-о-о-а-а! Так. Годимо. Вторглась, ненаглядная. Не спеши, не спеши, майор, осмысливай процесс. Тут наука… спорт… и искусство. Толково бухнуть… Толково бухнуть – что красивую бабу соблазнить. Важны подступы. А? Предвкушения: ритуал, игра, шарм. Акт – короток и груб. Подступы – длинны и нежны. Премудрости любви, майор. Разумей.
Да очень всё просто, очень просто всё. Всё в соответствии. Благородно. Повестка. Военкомат. Срочные-пресрочные сборы. Рюкзачёк, поезд – ту-ту!.. Солдатская роба, керза – как родная, будто и не сымал никогда. Постановки задач. Речу-уги-и!.. Красиво лепили, складно, мужественно. Все полковники, майоры, вроде тебя. Хотя нет, не вроде. Ты вон какой задвохлый, а те – бугайки были. Я тоже был бугайком. И мозги у меня были… соответственные. А иначе бы, я ту повестку – по назначению, в нужник.
«Да, мол, товарищчи!.. Беда, мол, товарищчи!.. Всенародное дело, мол!.. долг каждого патриота, мол!.. максимум усилиев!.. Вам, никому окромя – самымрассамым! Родина верит-надеется, мол!.. Не забудет Родина, мол!.. Спасайте-рятуйте, товарищчи!.. Город! Страну! Евр-ропу!».
«Ага, понятно, да об чём разговор, само собой, сознательный ж контингент. Та як же! Приложим максимум… Ну дак! Любимый город может спать… расстараемся. Ага, а как насчёт уровня радиации? Просим пардону, конечно, а как, не слишком ли чревато ли? Благонадёжны ли «Срэдства Засчиты»?
«Това-а-арищчи! Та разве ж мы не порадели об ентом! Та разве ж подвергли б мы родных военномобилизованных серьёзному риску! Не извольте мандражировать, драгоценные вы наши! О! «Срэдства Засчиты?» О! Эхфекти-и-ивны! Всё предусмотреносхвачено. Не извольте очковать, возлюбленные вы наши герои! Всего-то несколько дней на объекте, неделька всего – тьфу!
Нет, доза, конечно, будет, ясное дело, не на Гавайи прибыли, но ма-аленькая, крошечная такая дозка, совсем вот таку-усенький дозюнчик. Рассосётся за милую душу. Зато потом – льго-оты… Льго-отищи! Льготя-яры! Всё рассосётся! Три годика на солнышке не позагораете. Рентгеника не поделаете. Всё-пре-всё рассосётся!»
Вот так, майор. Рассасывается. Только не то, что надо. Я – рассасываюсь. Немножко уже осталось. Дай-ка подкурить, у меня опять потухла.
Да нет, майор, ты думаешь, я боюсь околеть? Ты думаешь, дорого мне это паскудство под юмористическим названием «жизнь»? Да хоть завтра – глубоко начхать и… поболее, чем начхать. Но. Две нитки, майор. Две нитки. Что ещё держат. Жена Танюха. Сын, двоечник Артём. Два волоска… Впрочем, кажется, я и их уже… похоже, что… Бухаю много, майор. Скотски много. Галюны уже. Мерещится гнусь. Страх. И самое поганое – никогда в помине не было – злоба находит – не сознаю себя. Злоба … от слабости своей, от памяти, будь она проклята! Вспоминаю детство… детские сны… Оттого что я для жены уже не мужик, что уже «оно», среднего рода. А мне – тридцать шесть, между прочим…
Нет, не оправдание