Фрактал. Осколки. Гарик ЗеБра
прибавилось, я «двинул». Было ещё темно и довольно прохладно, поэтому я ускорился. Дорога петляла среди возвышенностей, иногда круто уходя вверх, иногда шла более полого. Пройдя примерно километр, я начал потихоньку уставать, появились одышка, потливость, я немного сбросил скорость, но продолжал шагать. Пройдя ещё с километр, я уже было решил, что на сегодня хватит. Хотя, будучи здоровым, мог семерик вёрст отмахать в высоком темпе. Сейчас же каждый вздох давался с натугой, но тут я увидел таблички «Ялтинский горнолесной природный заповедник, 700 м» и ниже описание: «Заповедник протянулся по горам всего Южного берега Крыма – от Гурзуфа до Фороса, в нём в естественных условиях обитает более 2000 видов живых существ. 8 % живых существ – эндемики, встречаются только здесь. Площадь заповедника – 14 523 га». И ещё табличку «Вольеры с животными». Это меняло планы, прибавляло сил.
Немного постояв и отдышавшись, я двинулся с удвоенной энергией вперёд. Когда я достиг цели, уже начинало светлеть небо и изредка чирикала какая-то птаха. Миновав шлагбаум, а это был один из проходов в заповедник, конечно, никакой охраны не было и в помине, я подошёл к первому попавшемуся вольеру и без сил «рухнул» на скамеечку около него.
Кроме чириканья птички, стояла тишина. Вдруг я услышал сопение и скрежет когтей об ограждение вольера. Я встал и вплотную приблизился к клетке, но в сумерках не рассчитал дистанцию и схватился руками за ограждение. Медведь средних размеров стоял на задних лапах напротив меня через ограждение и вдруг начал лизать своим шершавым, горячим и влажным языком пальцы моих рук. Я вздрогнул, но быстро сообразил, что если бы у него были агрессивные намерения, то я бы уже как минимум остался без пальцев. Я убрал руки со словами: «Что, бродяга, есть хочешь? Пора завтракать? Прости меня, я новенький, в следующий раз с меня причитается».
Постояв и отдышавшись, я двинулся в обратный путь, оставив на «потом» осмотр других вольеров. Теперь я знал: у меня есть маршрут для тренировок и размышлений, и был уверен, что приведу своё моральное и тем более физическое состояние в норму. Оптимизм возвращался ко мне. Вернулся я как раз вовремя: отделение выстроилось в коридоре в очередь на уколы. Я встал в конец очереди.
Колола новая медсестра, Катюша, качественно, но по традиционной схеме – через кушетку. Не было в её глазах задора и оптимизма, который излучали искрящиеся глаза Валентины, а был в её взоре один профессионализм и рутина. Дело двигалось теперь медленно. Я опять сник. Реальность не отпускала, но надежда умирает последней.
Минул декабрь. Поскольку месяцы утекали как песок сквозь пальцы, так же происходила и смена постояльцев заведения. Отбыл в Питер Санёк-волейболист, а без предводителя и смены составов наши игры прекратили существование. Празднование Нового, 1974-го, года было скучным и коротким. В час тридцать ночи мы с Кэпом уже лежали в своих кроватках. Скромные кулёчки с подарками от администрации заведения стояли на наших тумбочках. Мы уснули. Но Жизнь продолжалась.
Теперь я ежедневно, через час после