Я никогда не скажу. Кэтрин Маккензи
именно этого вы и добивались.
– Мне вовсе не было приятно озвучить вам его послание.
– Думаю, так и есть.
– Как вы думаете, что случится дальше?
– Хотите честно? Понятия не имею.
Он снова вытер лоб. – Непросто разбираться с семейными делами.
– И не говорите. А он давал вам понять, почему был так уверен, что Райан в чем-то виновен?
– Так сразу и не скажешь.
– Вы собираетесь обратиться в полицию?
– И что я им скажу?
Она смотрела на череду деревьев, скрывавших озеро.
Ветер усилился. Она слышала, как поплавки доков стучат друг о друга.
– Знаете, что во всем этом самое смешное? – сказала она. – Я всегда думала, что мои родители считают именно меня во всем виноватой.
– Это еще почему?
– Я была одной из последних, кто видел ее в ту ночь. Разве это не делает меня одной из основных подозреваемых?
22 июля 1998 года, 23:00
Когда я услышала этот ужасный голос, то первый, о ком я подумала, был Райан. Но секунду спустя я обернулась и почувствовала себя крайне глупо, когда поняла, насколько ошибалась.
– Марго! – смущенно и растерянно сказала я, теперь уже не понимая, как я могла спутать их голоса. – Ты разве не должна сидеть с детьми?
Она уперла руки в бедра. – Мне хотелось бы спросить тебя о том же.
Она была одета во все черное: черные походные брюки, черная толстовка; даже ее волосы были зачесаны назад, поэтому не отражали свет, как обычно, и тоже казались черными. Когда она раньше облачалась в подобный наряд, я как-то не придавала этому значения, но теперь до меня начало доходить – именно так она одевалась, когда мы по ночам совершали набеги на мальчишечью секцию. Единственное, чего не хватало сейчас – черной туши, которую она, на манер бейсболистов, в свое время наносила под нижние веки.
– Извини, я испугалась, – сказала я.
– Да ну? Она водила фонариком взад-вперед. Его луч то и дело выхватывал то каменистый пляж, то деревья позади нее.
– А почему у тебя такой странный голос?
– Да не знаю я. Ты вообще непонятно вела себя всю ночь, потом сказала, что принесешь воды, чтобы погасить костер, а в итоге я нахожу тебя здесь. Ты бродишь по пляжу, словно кого-то ждешь. Что, блин, происходит? У тебя тут свидание?
– Нет у меня никакого свидания.
– Обалдеть. Значит, это Саймон? Вот почему он перестал со мной разговаривать.
Она имела в виду Саймона Воклера, одного из вожатых. Стоит добавить, что именно благодаря ему Марго потеряла девственность прошлым летом. Примерно через неделю он бросил ее, отчего она едва не впала в прострацию. Нельзя сказать, что ее чувства к нему носили здравый характер, но она не переставала упрекать себя за то, что они у нее возникли. И хотя я знала Саймона почти так же давно, как и Мэри, мы никогда с ним не ладили. И ей об этом было хорошо известно.
– Думаешь, я жду Саймона? Да ты просто с ума сошла.
– Разве? А кто с ним танцевал прошлой неделе?
– Да это было