Сомнамбула. Антон Чиж
Квицинского, но не меня. Думаете, сразу не понял, какой бесполезный хлам ему подсунули? Обманули доверчивого человека, а еще джентльменский договор с ним заключили. У нас мозгов хватает, разобрались. А ваш блеф раскрыт, Родион Георгиевич. Жаль, Леонид Антонович не сможет отплатить вам. Но смогу я. И очень того желаю.
Пирамидов выговаривал накопившуюся обиду. Мешать ему, а тем более оправдываться не следовало. Ванзаров умел слушать признания, что является оборотной стороной психологики вообще и способности раскрывать преступников в частности. Особенно следовало помалкивать, если начальник охранного отделения признается в личной неприязни.
– Однако я готов закрыть глаза на ваш подлый поступок, не доводить его до сведения вашего начальства и даже посчитать шуткой, – продолжал полковник. Взглядом своим, тренированным на допросах в тюремных камерах, он давил и давил чиновника сыска. К его сожалению, Ванзаров не уступал, упрямо отвечая прямым взглядом, что задевало Пирамидова. – В нынешних обстоятельствах у меня нет иного выхода…
– Что именно ожидаете от меня? – спросил Ванзаров, вместо того чтобы принести хотя бы формальные извинения. Он знал, что закоренелый преступник не признается никогда. И правильно делает. Иначе пришлось бы слишком долго объяснять.
Пирамидов стерпел и это.
– Спрошу напрямик: считаете ли возможным, что Квицинский, молодой, сильный, умный и ловкий сотрудник охранного отделения, мой личный помощник, не буду этого скрывать, вдруг решил покончить с жизнью и нырнул в Екатерининский канал?
– Мне неизвестны обстоятельства его частной жизни.
– Он счастлив в браке, финансовых затруднений нет, в карты не играет, выпивает чрезвычайно редко и только шампанское.
– Неприятности по службе.
Полковник нетерпеливо дернул подбородком.
– Придумайте отговорки поумнее.
Чиновник сыска дипломатично смолчал.
– Повторяю вопрос: вы считает самоубийство возможным?
– Нет, – ответил Ванзаров, все еще отражая суровый взгляд.
– Благодарю. Можете привести хотя бы один аргумент?
– Когда Квицинский пропал? – спросил Ванзаров, и без того примерно зная ответ, который читался по лицу трупа. Требовалось, чтобы Пирамидов немного сбавил напор.
– Мы расстались вчера в первой половине дня, – ответил он, не уточняя, где и при каких обстоятельствах. – Квицинский отправился по делам службы и не вернулся в отделение вечером. Что иногда случалось, если дела требовали его присутствия. Но сегодня утром его супруга прислала записку: Леонид Антонович не ночевал дома. На утреннем совещании не появился, чего не могло быть ни при каких обстоятельствах. Так что скажете о ваших наблюдениях?
– Во-первых, господин Квицинский одет для торжественного вечера. Если не ошибаюсь, на нем парадный костюм, крахмальная сорочка, галстук. Из кармашка жилетки свисает золотая цепочка часов, в галстуке брильянтовая заколка, обручальное кольцо и перстень на