Удивительная жизнь Эрнесто Че. Жан-Мишель Генассия
Говори с ней. Торгуйся. Пугай: если она решит, что ты хочешь с ней расстаться, пойдет на сделку.
Услышав эти речи впервые, Йозеф подумал, что нарвался на милую, слегка чокнутую фантазерку. Он таких уже встречал и предпочитал отделываться улыбкой, шуткой, пустой фразочкой типа: «Ну да, ну да, моя сладкая толстушка…»
А потом как-то раз, поздно ночью, когда Нелли похрапывала, положив голову ему на плечо, Йозеф заговорил с отцом, глядевшим на него из темноты и тоже мучившимся бессонницей. Они поболтали о банальных вещах, обсудили погоду и снабжение продовольствием, Эдуард проявил живейший интерес к работе сына, признался, что гордится им, и посоветовал не слишком «высовываться». Они договорились, что будут встречаться вот так, время от времени, и решили массу проблем.
Конечно, не все.
Йозеф не знал, видел он отца наяву или во сне, было их волшебное общение телепатическим контактом или игрой подсознания, но помнил все в мельчайших деталях, и это приводило его в смятение. Однажды отец рассказал, что полковник, обожавший Иоганна Себастьяна Баха, подарил ему запись «Гольдберг-вариаций»[63] в исполнении Ванды Ландовской, признался, что никогда не слышал ничего прекрасней, и они слушали их вместе, потрясенные, со слезами на глазах.
Нелли придумала теорию сродни архимедовой, применимую к горю и печали и всегда поднимавшую настроение и ей самой, и окружающим. Она задавала вопросы, на которые можно было отвечать только утвердительно.
– Твой отец тебя действительно любит? Он в первую очередь думает о твоем счастье? Он послал тебя в Париж, чтобы ты стал великим врачом? Он убеждал тебя поехать в Алжир? Тебе никогда не приходило в голову, что он отослал тебя ради твоего же блага? Он мечтает о том, чтобы ты был счастлив? Да, да и да, так в чем проблема?
По теории Нелли, чем глубже отчаяние человека, тем больше вопросов нужно задавать, и, если подходить к делу с умом, оно в конце концов отступит. Больше всего в этом торге со страданием Йозефа удивлял импровизаторский талант Нелли: у нее не было ни какой-то специальной методики, ни точного расчета.
Подруга Йозефа была убеждена: будущего нет, его придумали церковники, чтобы сломить волю человека, держать его на коротком поводке. Не зная, сколько времени кому из нас осталось, мы делаем что хотим и когда хотим и ничего не откладываем на потом. Задумаешься, засомневаешься – и все пропало. Нелли изгнала будущее время из употребления и никого не обременяла разговорами о гипотетических бедах.
Она никогда не говорила о своем прошлом и вела себя так, будто только что появилась на свет или страдает амнезией. Никто понятия не имел, где она родилась и росла, у нее не было воспоминаний. Она существовала здесь и сейчас, проживала каждый день с утра до вечера и спрашивала лишь о том, где они будут сегодня ужинать.
– Я мучаю тебя разговорами об отце, но ничего не знаю о твоей семье, – сказал ей однажды Йозеф.
– Мы вместе, и для нас не существует никого, кроме нас.
Нелли скрывала свое прошлое, бежала от будущего, а все