Рюммери. Сергей Игоревич Пахомов
о неких Дарителях, – начал толстяк, – вроде как специально разбрасывающих ценности, чтоб причинить вред.
– И тот, кто их возьмет, погибнет? – перебил Брэкки.
– Не совсем. Тот, кто их возьмет, неплохо так разбогатеет.
– В чем же вред?
– В том, что взявший определенно разболтает о подарке судьбы. И на то место, где он раздобыл свое добро, сбегутся остальные. А уж их наверняка ждет смерть, как говорят. Возможно, я сам видел эти дары. Путешествуя, мы останавливались на ночевку. Странное чувство: сидеть возле сокровищ, видеть, как они поблескивают при свете луны, и ничего не взять.
– Ну даешь! Не взял ничего только потому, что тебе наплели баек? – фыркнул Брэкки. – Да и вообще, ты же говорил, что первому, кто взял, ничего не будет.
– Я тоже сначала не очень-то поверил в эту… байку. Особенно понимая, что подобные богатства были бы мне очень кстати. Возможно, я бы и рискнул, не будь в ответе за сестренку.
– Но почему ты считаешь, что этот великан и есть Даритель? – спросила Рюмси.
– Тогда возле костра мне на миг показалось, что над нами возвышается огромное существо и мы стоим лагерем в тени его крыльев. Это… видение длилось лишь миг, когда ударила молния. Но я отчетливо увидел его и запомнил разочарованное лицо, понимающее, что мы не возьмем сокровище.
Они начали спускаться с горы. Вдали уже виднелась разрушенная площадь, вся в руинах, и нависшая над ней огромная скалящаяся пасть.
– Это навершие меча, – угадав мысли спутницы, пояснил Кир.
Пасть, выкованная с непостижимой детализацией, словно парила в небесах, наблюдала. А все из-за того, что лезвие меча – цвета глубокой ночи – не отбрасывало света и казалось невидимым.
– Наверное, ее сто ковалей ковали, – прикинул Брэкки, имея в виду навершие. – Видели?! Видели?! Упал кто-то! Во дураки!
Что-то, кажущееся мелким насекомым, полетело с рычащей пасти вниз.
– Говорил же, только зря калечатся.
Солнце светило все ярче, туман почти рассеялся. И теперь Рюмси, слегка прищурив глаза от слепящего света, могла разглядеть великана. Он был виден даже отсюда – кажущийся издали совершенно обычным человеком, который прилег на спину. Прилег с мечом в груди. А невнимательный зритель из-за тумана и вовсе мог принять его за скалы.
– Жуткое зрелище, – безо всякой на то нужды заметил Брэкки.
Великан лежал там, где, по-видимому, и упал. Даже с такого расстояния Рюмси осознавала, какой он массивный и как тяжко придавил свое страшное ложе. Его пальцы не уступали длиной стволам сосен, а ногти были величиной со взрослого мужчину. Глаза Рюмси заслезились, будто созерцание великана бросало вызов зрению. Его тело окутывал желто-золотой туман, поблескивающий искрами, как из костра. Казалось, это сами звезды кружат в диком танце, точно вредные дети, сбежавшие из-под присмотра Матери-Луны.
Все, что рассказывали Кир и Брэкки, оказалось правдой. Только они не сказали самого главного – насколько красивым выглядел великан.
Он уничтожил треть деревни. Принес