Агнцы Божьи. Александр Чиненков
суровым, невозмутимым взглядом. Гости выглядели смущёнными и нерешительными. Через двор Олег Карлович и Иван Ильич шли уверенно, но, едва переступили порог, глаза у обоих потускнели, брови приподнялись, а на лбах появились морщины. Встретившись с колючим взглядом богородицы, мужчины затоптались на месте, не решаясь войти в горницу и приблизиться к столу.
Агафья, морщась и хмуря лоб, некоторое время наблюдала за нерешительностью гостей. Затем, обращаясь к доктору, сказала:
– Что, лекарь, сызнова явился снадобье для Силашки Звонарёва клянчить?
– Так делать ничего не остаётся, – пожимая плечами, ответил Олег Карлович. – Лекарства мои впрок не идут, а человека как-то спасать надо.
– Было бы кого спасать, – ухмыльнулась Агафья. – Да и не жилец он, ты же и без меня знаешь. Пусть Богу свечку поставит, что вообще жив ещё. Его удел – давно уже в могиле гнить, а он… В чём только душа держится в теле калеки этого?…
Она перевела взгляд на Сафронова и, помешивая ложечкой чай в чашке, поинтересовалась:
– Чую, и ты за настойкой для своей супружницы явился, купец? Так и ей я ничем подсобить не могу. Теперь за спасением вон к докторам обращайся. Всё, чем могла, я тебе помогла. Раз не вылечилась она, значит, настойка моя больше на неё не действует.
– Как же так? – оживился Иван Ильич. – Сначала действовала, а теперь нет?
– Слушайте внимательно оба и хорошенечко запоминайте мои слова, господа хорошие, – отставляя чашку, обратилась к гостям Агафья. – Да, я делаю настойки и лечу ими людей, а вот кому-то они помогают, а кому-то нет. Всё это бутафория, таково моё слово. Настойки мои обладают целебными свойствами, но только насморк лечить, а не тяжёлые болезни.
– Но как же так? – изумился Сафронов. – Я же лечил твоими настойками жену, и она очень хорошо себя чувствовала.
– Вот именно, только чувствовала себя хорошо, но не вылечилась, – хмыкнула Агафья. – Значит, плохо верила в целебную силу настоек и в своё излечение. Ты вон у доктора поинтересуйся, он знает, о чём я говорю.
– Да, кажется, я догадываюсь, о чём, – кивнул Олег Карлович. – Своими настойками ты не лечишь людей, а лишь настраиваешь их на самоизлечение.
– Так и есть, – вздохнула богородица. – Люди верят в целебную силу моих настоек, употребляют их и многие вылечиваются.
– Так-так, я тебя понимаю, – оживился Олег Карлович. – Для того, чтобы завести дремлющий где-то внутри нас механизм самоизлечения, нужен стимулирующий толчок.
– Так я и лечу, – поддакнула Агафья. – Кто пьёт мои настойки и верит, что вылечится, те вылечиваются. А кто сомневается и не верит в чудо исцеления, для того мои настойки – лишь сдобренная травами бесполезная водица.
– Фу, чёрт, а я ведь догадывался, что так оно и есть, – усмехнулся доктор. – Но… Что за чудо позволяет жить Силантию Звонарёву? Его тело, это, гм-м-м… это же обгоревшее мясо.
– И я удивляюсь, как он жив ещё, – пожимая плечами, ответила богородица. – Глядя на него, невольно в колдовство поверишь.