Дневник призывателя. Юлия Ставицкая
приходят в наш мир и забирают внешность попавшегося на пути человека. Высасывают его лицо и мимикрируют под него. Однако подобное абсолютное сходство не делает их живыми.
Вот допустим, была обычная семья: муж, жена и ребенок, если не два или три. По миру таких сотни, если не тысячи. В один из вечеров муж вышел на улицу, например, вынести мусор. Уходил-то он улыбчивым, болтливым, внимательным, а вернулся тенью себя самого. Вечно мрачный, разговаривать не хочет, ничем не интересуется, да и холоден, как тот самый айсберг в океане. Жена, конечно, терпит, скорее всего, долго, но потом и у нее сдают нервы, она собирает вещи, берет ребенка и уходит. А женщины, как известно, всегда уходят с концами. Они любят взрывать мосты и сжигать порты. Так что если они заботятся и отдают себя и душой и телом, то это совсем не значит, что однажды им не станет все равно. Но дело тут не в этом и даже не в том, что муж разлюбил или нашел другую. Не поэтому он довел жену своим равнодушием. Все намного сложнее и проще. Его просто больше не существует. С него, по сути, содрали шкуру и уничтожили, как личность.
Вот так часто и происходит. Люди не перестают любить – их место занимает некто другой, пришедший с той стороны, куда нам нет ходу.
– Был человек, и нет человека, – озвучил мою мысль приятный женский голос. Громко, но почему-то это привлекло только мое внимание, и я тут же повернулся на него. Все остальные люди по-прежнему занимались своими делами. Неужели их ничего не заботит? А если ей нужна помощь?
А вдруг незнакомка читает мои мысли? Тогда все понятно, но что мне делать? Она же теперь знает все мои пароли! И грехи. Ой, а если… Да не, бред какой-то.
Но я на всякий случай представил зеркало. Мой разум принадлежит только мне. Простой способ защититься от чужого ментального влияния.
Прищурился, выискивая говорившую.
Девушка в темном платье и с волосами, покрытыми черным платком, на меня даже не смотрела. Она стояла под статуей птичницы, обняв себя руками и плакала. Тихо, но очень горько.
Ей явно не до моих мыслей. Вообще не до кого, кроме своей боли.
Подошел чуть ближе, чтобы расслышать все, что слетает с ее уст. Может я смогу ей помочь? Или утешить. Я очень внимательный слушатель. Если что, могу дать совет или позволить поплакать в плечо.
– Мы ведь вместе планировали поехать на юг. Солнце, море, песочек. Он бы наконец-то отдохнул от своей проклятой работы! А он… – всхлип. – Он! Нет, надо еще заработать. Надо еще. Совсем себя не жалел. Все хотел, чтобы у нас все было самое лучшее, а толку-то теперь? Никакого! Понимаешь, подруга, нет человека. Был и нет.
Она с птичницей общается? Точнее жалуется. Если та начнет отвечать, то мне станет страшно.
Девушка тем временем потерла петушиный бок и осела на землю, закрыв лицо руками, обтянутыми тонкими перчатками.
– Девушка, вам плохо? – забеспокоился я. Надо ее это… в чувство привести! У меня где-то был нашатырь. Или это все же как-то не так делается? Да, точно. А вот валерьянки как раз таки и нет.
Но ничего не понадобилось.