62 минуты третьего. Дмитрий Петрович Семишев
озадаченно размышляя: что же это такое могло быть? Ночью, со странным прожектором и абсолютно беззвучно, что характерно.
«…А может это просто слуховая галлюцинация. Боязно, боязно, боязно дворникам, – вспомнил вдруг Денис песню В. Высоцкого, шагая по длинному переходу между зданиями, – только в данном случае это не слуховая, а визуальная, зрительная, так сказать, галлюцинация. Впрочем, может ли быть галлюцинация у нескольких человек одновременно? Это вряд ли. Так что же это было, в самом деле?». Однако додумывать свою мысль до конца ему было уже некогда. Попав из перехода в «чистый» санпропускник, он быстро разделся догола, прошел коридором в санпропускник «грязной» зоны, надел спецовку. Получил у дозиметриста индивидуальный дозиметр и именную фотокассету, фиксирующую суммарную дозу облучения за месяц, нацепил все это на себя и вместе с коллегами поднялся в лифте на шестнадцатую отметку, где находился блочный щит управления станцией. Начиналась работа и тут уже не до песен и тем более не до всяких там НЛО.
Денис зашел в помещение блочного щита, поздоровался с вахтой, заканчивающей смену, обошел панели с приборами, тщательно изучая все показания и параметры. Сел на свое рабочее место, услужливо освобожденное ему сменщиком из отработавшей вахты, стал внимательно читать оперативный журнал, куда дотошно и аккуратно заносилась информация обо всех событиях и о переключениях на оборудовании.
– Да все нормально, – говорил ему тем временем Олег, такой же оператор, как и Денис, сдающий смену, – блок на номинале, все, что нужно, к останову подготовлено, что положено – выполнено. Теперь, как говаривал Владимир Владимирович Маяковский, «ваше слово, товарищ маузер!».
– Маяковский – это хорошо. А что у нас с Петром Ильичом Чайковским? – не отрываясь от журнала, спросил Денис. Чайковским все операторы в шутку называли чай. А если по имени-отчеству, стало быть, крепкий чай. Крепчайший. Так уж повелось, что вахта, сдающая вечернюю смену, готовила свежий и очень крепкий чай тем, кто заступает в ночь. Это уже традиция. А традиции атомщики соблюдать умеют и довольно трепетно к ним относятся.
– Никак обидеть норовите, господин Котов? – шутливо отозвался Олег, – все как положено! Говорю же: блок к останову подготовлен. Петр Ильич – в том числе. Тебе налить?
– Будь добр, если не затруднит, а то мне пора рапорт сдавать, – Денис снял трубку внутренней связи. После второго гудка в телефоне послышался напряженный голос:
– Блюм.
– Котов. Вспомогательные системы блока в работе. Отклонений параметров нет. К приемке смены готов.
– Котов готов, ну, и Чайковский готов, – засмеялся Олег, подавая Денису кружку крепкого, горячего чая.
По громкой связи, разносящейся по всем уголкам, помещениям и коридорам блока и даже по всей территории станции, прозвучал строгий голос начальника смены: «Вахта четыре смену сдать, вахта два смену принять!»
– Ну, всё, мужики, счастливо отработать, – засобирался Олег.
– Давайте, отдыхайте, – пожал ему руку Денис.
Тут же зазвонил телефон.
– Котов, –