62 минуты третьего. Дмитрий Петрович Семишев
к дальней стенке бокса, где находился клапан переключения режимов. Идти по монжусу было невозможно, ибо он был влажный от конденсата и очень скользкий. Добравшись до клапана, Денис переключил его на откачку, вернулся таким же образом в коридор. Дождался, когда уровнемер показал, что монжус опустел, снова прополз к клапану, переключил бак на прием трапных вод, вылез из бокса. Закрыл толстенную, начиненную свинцом – для защиты от радиации, – дверь, зафиксировал ее специальными рычагами. Нацепил на себя дозиметр и кассету, поднялся на щит.
2
На щите инженеры из НИО склонились над какими-то схемами. Выглядели они очень встревоженными.
– Материальную часть изучаете? – осведомился Денис.
– Не совсем, – задумчиво проговорил Алексей, – какая-то петрушка непонятная происходит. Что-то я не соображу никак…
Он развернул ленту самописца с замысловатым графиком.
– Чепуха какая-то, ей богу! Игорь, а может это быть неисправность прибора? Или датчик у нас наелся? Какой там фон, не знаешь?
– Нет, Алексей Игнатьевич. Датчики достаточно устойчивы и к температуре, и радиации. По крайней мере, если и переоблучатся, то не так быстро. Суток трое надо их под жестким рентгеном держать, чтоб они такую погрешность начали выдавать. А мы их сегодня утром только поставили. Да и в местах установки такого рентгена нет.
– А по нейтронам?
– Но там же не должно быть такого прострела нейтронов. Там же защита, а по этому графику интенсивность поля не определить.
– Давай-ка, Игорь, иди, попробуй заменить пару датчиков. Посмотрим, что изменится. Да, не забудь предупредить начальника смены. И дозиметриста пусть с тобой пошлет. Защита защитой, а береженого Бог бережет.
Игорь ушел выполнять задание.
– Что-то не ладится? – спросил Денис.
– Плесни-ка еще чайку, пожалуйста, коль не жаль – Алексей на минуту задумался, – видишь ли, какое дело. Я уже много лет занимаюсь, так называемой, прикладной наукой. По большей части связанной с изучением промышленных атомных реакторов. И знаешь, какая мысль меня все чаще посещает? На уровне внутриядерных процессов иной раз происходят любопытнейшие вещи! Я даже много времени посвятил кое-каким расчетам по этой теме. Так, для себя, можно сказать. Но и расчеты мои, и интуиция подсказывают мне, что не все так просто в этом микромире, в жизни, скажем так, элементарных частиц. Во всяком случае, вывод напрашивается однозначный – ни фига наше пространство не трехмерное!
– То есть? – удивился Денис. Он, конечно, слышал все эти теории о многомерности пространства, о принципиальной, якобы, возможности перемещения во времени, об эфире, о «частице Бога» бозоне и всякое такое прочее. Но слышать подобное от человека науки, от начальника лаборатории НИО, да еще сказанное на полном серьезе!
– Да вот тебе и «то есть»! – Алексей поудобнее устроился на мягком стуле, отхлебнул чай, – не буду загружать тебя сложной математикой. Попробую объяснить на пальцах: огромное количество наблюдений, измерений и всевозможных