Сказочный ларец твоей души. Для тех, кто вырос, но верит в чудеса. Ирина Михалевская
скорлупу, удваивая своей.
А еще ласточка смотрела сверху на жизнь куриц. И так это было интересно, непривычно. Они ходили целыми днями, что-то гребли, выклевывали. Не очень быстро убегали от рыжего петуха, который важно ходил среди своих курочек, похлопывая красивыми зелеными крыльями. Раз в день садились курочки на насест и начинали квохтать. Вечером хозяйские дети приходили с корзинкой и собирали яйца. А на следующий день всё начиналось снова.
Куры вечно квохтали о чем-то своем: то о зернышках, то о яйцах, то о петухе. Их жизнь проходила деловито и размеренно. Иногда какая-то курица садилась на яйца и становилась сразу настороженной и подозрительной. Клевала всех, кто подходил ближе, чем положено, и вообще старалась уединиться, спрятаться от остальных – пока яйца не высидит да цыплята не подрастут.
Однажды молодая курица взобралась на самую высокую жердочку и посмотрела на ласточку.
– Семейная жизнь началась? – одобрительно квокнула. – Полеты закончились?
– Как закончились? – удивилась ласточка. – Скоро деток летать учить будем, а потом в теплые края вместе отправимся. Полеты никогда не закончатся.
– Да ну! Разве так живут приличные семейные птицы? – с сомнением покосилась курица. – Ты только посмотри вокруг!
А вокруг действительно не было ни одной ласточки – из курятника чистого ясного неба было не видать. Зато везде деловито похаживали куры, которым даже в голову не приходило, что можно взлететь.
– Ты же теперь всегда здесь будешь? – спросила курица и, не дожидаясь ответа, пошла по своим куриным делам.
Шли дни за днями. Скоро вылупятся птенцы, и уже нужно будет вдвоем с супругом ловить им мушек да мошек. Муж ласточки был всё таким же заботливым и любящим, но он соскучился по совместному полету, спрашивал ласточку: «Ну что? Скоро полетим?»
Ласточка хмурилась и глубже закапывалась в гнездышко. Всё в нем было таким привычным, жизнь размеренной. А небо… Небо стало забываться, казалось, что свободный полет уже не для нее. Да и птенцы. Ну кто с птенцами может быть свободным?
И когда появились птенцы, ласточка решительно заявила супругу: «Как я их оставлю? Давай ты будешь и дальше носить еду, а я займусь хозяйством, буду за птенцами присматривать, уют в гнездышке наводить».
Супруг удивился, но ничего не сказал. Вылупились птенцы, и ласточка действительно крепко осела в своем гнезде, передав всю заботу о мушках и мошках супругу.
Он старался изо всех сил. Носил еду и деткам, и жене. Все были сыты и сидели в своем уютном гнездышке.
Малыши подрастали, в гнезде становилось всё теснее. Кушать хотелось всё больше. Но супруг ласточки не жаловался. Просто продолжал делать что может.
Ласточка уже привыкла ужиматься и забыла, что значат полет и свобода. Детки тоже не знали другого: теснились в гнезде, не знакомые с другими ласточками.
Периодически супруг спрашивал: может, полетаем? Но как она могла оставить детей и гнездо. Что тогда случится? Да