«Крутится-вертится шар голубой». Елена Тара
Игнатом, отдавал жене. Люба молча удалялась с бутылкой и больше в комнату не заходила. Мужчины садились за стол, разливали по первой и заводили степенную неторопливую беседу. Так они проводили весь вечер, обстоятельно выпивая и закусывая. Когда обе бутылки пустели, дед кричал жену. Та заходила в комнату, а далее события разворачивались по одному и тому же сценарию.
– Люба, неси! – требовал дед.
– Ой, да за что мне такое горе! Таки сколько можно пить!
– Не морочь мою голову, неси бутылку!
– Твоя голова будет завтра больной!
– Лучше по-хорошему давай! – не унимался дед.
Но бабушка была тверда, как скала, и стояла на своем, неукоснительно выполняя давний уговор – бутылку спрятать и не отдавать ни при каких обстоятельствах, что бы ни случилось, как бы дед ее об этом ни умолял. Перебранка набирала обороты, речь становилась громче, переходя на крик, и в какой-то момент Соломон выскакивал из-за стола и начинал гоняться за женой, выкрикивая угрозы и проклятия. Люба ловко уворачивалась от разгоряченного супруга, давала деду возможность выпустить пар и, в конце концов, спасалась бегством на кухне, куда подвыпивший дед никогда не показывался. Игнат Порфирьевич при этом хранил молчание и сидел с невозмутимым видом – через неделю этот же спектакль повторится и в его доме с той лишь разницей, что на этот раз бегать за женой будет он.
Наконец, утомленный застольем и беготней, дед валился на кровать, а Игнат, тщательно контролируя каждый свой шаг, нетвердой поступью направлялся в сторону дома, благо жил он неподалеку. Наутро выспавшийся, пахнущий одеколоном и гладко причесанный Игнат приходил вновь. Он здоровался с дедом, потупив взор, вежливо раскланивался с Любой и одаривал Йосю пряником или баранкой. После этого мужики бочком садились за стол и преданно, с надеждой и ожиданием смотрели на бабушку. Та молча выходила из комнаты, а затем быстро возвращалась, неся под передником припрятанную накануне бутылки. Дед благодарно целовал Любу в подставленную щеку, виновато гладил ее по руке и начинал разливать по стаканам целительную жидкость. Поправив здоровье, Игнат исчезал, и на этом застолье заканчивалась. Всю оставшуюся часть выходного дня дед посвящал семье.
Такие посиделки за редким исключением повторялись каждые выходные.
Но однажды вдруг выяснилось, что Игнат Порфирьевич враг народа: он состоял в подпольной троцкистской организации и планировал взорвать завод «Красная Кузница», на котором трудился вместе с Соломоном Моисеевичем. Дед никак не мог прийти в себя от такого известия. Столько лет они с Игнатом работали бок о бок, а тот вдруг оказался врагом. Как он мог так обманывать и маскироваться? Они же дружили, вместе выпивали…. Неужели Соломон пил с врагом, сидел с ним за одним столом? Значит ли это, что он после этого тоже враг народа? А вдруг за ним тоже придут и арестуют за то, что он так тесно общался с врагом?
Эти