«Крутится-вертится шар голубой». Елена Тара
дед уже уходил на работу, и дома ее ждал только Йося.
Вот и сейчас мальчик с любопытством наблюдал, как бабушка выкладывает на стол две буханки хлеба, подсолнечное масло в небольшой бутылке с туго пригнанной бумажной пробкой, веревочные бусы из сушек, неизменную треску и два небольших кулька из плотной темно-коричневой бумаги, ловко свернутой продавщицей в конус. Кульки сразу привлекли внимание мальчика – а вдруг там леденцы или конфеты-подушечки, посыпанные сахаром с повидлом внутри? Бабушка перехватила его взгляд и строго сказала:
– Ты шо себе задумал? Это после завтрака! Почему с дедом не поел? Уже иди кушай.
На столе стояли две тарелки: одна пустая, грязная, во второй – остывшая перловка. Перед уходом в магазин бабушка всегда успевала приготовить завтрак и оставляла его в комнате на столе. Готовила она на общей кухне. В их квартире было семь комнат, в каждой комнате жило по одной семье, а кухня – общая на всех. Иногда Йося просыпался вместе с дедом и завтракал с ним. Но ему больше нравилось дожидаться, когда бабушка вернется из магазина, садиться вместе с ней за стол и есть кашу с хрустящей горбушкой свежего хлеба. Порой, находясь в хорошем расположении духа, бабушка могла рассказать что-нибудь о маме.
Любовь Григорьевна разложила продукты по своим местам и пошла с треской на кухню. Все продукты хранились в комнате, в буфете. На кухню бабушка приносила их непосредственно перед готовкой.
Рыба являлась основой едой. Ассортимент продуктов в магазинах был на редкость скудным и однообразным. Зато море в изобилии приносило треску, из-за чего жители Архангельска называли себя «трескоедами». Иногда Любе удавалось урвать в магазине хребты семги, и тогда наступал праздник. Семгу никогда не продавали целиком: ее разделывали на филе и на хребты, к которым придавались плавники, рыбья кожа и голова. Филе стоило заоблачные деньги, его могли купить лишь немногие счастливцы. Хребты тоже шли по цене раза в два превышающую стоимость трески, но время от времени Люба баловала семью жирной, наваристой сёмужной ухой. Она варила ее в большой кастрюле сразу на три дня и выносила в ледник – холодильников тогда ни у кого не было.
Ледник был предметом гордости семьи и зависти соседей. Двухэтажный дом, где жил Йося, ранее принадлежал зажиточной семье, которая после революции куда-то исчезла – то ли уехала из города, то ли еще что – Йося не знал. При доме прежний хозяин выстроил ледник – в то время далеко не каждая семья могла позволить себе такую роскошь. Когда дом освободился, его начали заселять «с уплотнением», то есть на каждом этаже разместилось по шесть-семь семей. Дед огляделся, быстро сориентировался, подсуетился, переговорил о чем-то с новым соседом Семеном, который «занимал должность», и ледник оказался во владении двух семей – деда Соломона и Семена. Это было невысокое строение с двумя полами: первый пол возвышался на расстоянии около полуметра