Другие люди. Михаил Кураев
«Скромнее, гражданин, надо быть…» Он обернулся, не понимает. Вижу, действительно не понимает. «Не надо, – говорю, – к своей особе такое внимание привлекать. Руки, – говорю, – сделайте «вольно».
Это, я тебе скажу, происходило не только с ним, тут действительно худого умысла нет. Нам объясняли это дело научно, называется «реактивное состояние», когда в определенных ситуациях организм как бы уже без контроля мысли сам реагирует по привычке. Я же еще реабилитацию застал, оформлял им справки для пособия, выдавали тем, кто отсидел, по три оклада из расчета заработка на момент ареста… Нет, срок значения не имел, хоть десять, хоть пятнадцать. Не поверишь, заходит старик, профессором был, после реабилитации, задаешь какой-нибудь совершенно ерундовый вопрос: ну, место рождения?.. Он вскакивает и отвечает четко. «Сидите, – говоришь, – сидите». Улыбаешься. Он тоже улыбнется, а задашь следующий вопрос, ну, положим, прописка на день ареста, опять вскакивает и отвечает. Интересный такой старичок. За что посадили? Книжку написал о действиях английских коммандос, обобщил их опыт во второй мировой войне, ему и впаяли преклонение перед иностранщиной, а заодно и контрреволюционную пропаганду и агитацию, опять же «58-десять». Вот тебе и научная работа, опыт, видишь ли, хотел перенять, чтобы у нас распространить. Вскакивал, как на пружинке, а ведь, судя по справкам, тяжело больной человек. Так и у этого, «кисти рук маленькие», все не нарочно, а по привычке. Идем по проспекту, чтобы ситуация выглядела естественно, решил о соловьях разговор продолжить. «Неосторожная, – говорю, – однако, птица соловей… Сидела бы потише, кормила бы детей, дом стерегла, может, и с кошками бы ужилась…» – «Двести лет уже в городе и соловьи и кошки. Не ужились, а живут, одни поют, другие мяукают, смотрят, где бы чем поживиться, одни летают, другие крадутся…» В общем, идем хорошо, со стороны поглядеть, так будто два приятеля, подзадержались где-то на дружеской вечеринке субботним вечером, на трамвай опоздали, зашли в гальюн, теперь по улице идут, беседуют, культурно и в глаза не бросается…
На следующее утро в магазин сходили, подкупили того-сего, домой позвонили из автомата, жить можно. Рынок рядом, я на рынок за снетками сходил, самое мое любимое кушанье с детства – это снетки. У нас белозерские бывают и псковские, с Чудского озера. Лично я псковские сильней люблю, хотя белозерские тоже очень хорошие. Белозерский снеток даже покрупней, понагулистей и цветом чуть-чуть отличается, на вкус я их и с закрытыми глазами различу, если соли, конечно, не переложено. Солью вообще можно любую рыбу убить… А в псковском снетке, грамотно подвяленном, не только вкус, в нем дух какой-то особенный, он еще и водой пахнет, чистой-чистой водой… Снеток – это не еда, это только деликатес. Семечки? Нет, брат! к снетку, конечно, пиво… и у пива тут особая задача и роль, оно нужно обязательно, чтобы можно было во все подробности этой крохотной рыбки войти. Вот для чего нужно пиво! Хороший снеток в пиве как бы раскрывается. Одно дело его насухо есть, и совсем другое – с пивом!.. Если снеток чуть подсох, то он как бы туманом из тончайшего соляного пара покрывается, это ничего, и